Научи меня мечтать (СИ)

— Не могу, Клэр, бабушка звонила и просила приехать, и я не знаю во сколько освобожусь. Я возьму твою машину?

Клэр машет рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи.

— Бери. Мама за мной заедет. Только напиши мне, когда приедешь в свой рассадник криминала.

Я закатила глаза. Да, в Бронксе повышенный уровень преступности, но все не так плохо.

Сегодня понедельник, дороги в это время не должны быть загружены. Доберусь до бабушки минут за тридцать-сорок. Хорошо, что для кандидатов занятия отменили из-за QDI.

Забежав домой, Клэр уходит отдохнуть перед встречей с мамой, а я хватаю ключи от ее Лексуса и бегу на улицу, только мечтая об отдыхе.

8

В нетерпении паркую машину у дома бабушки и спешу к подъезду. О чем бы не предстоял разговор, чувствую он будет не из легких. Забегаю на второй этаж и вваливаюсь в дверь родной квартиры, бросая рюкзак у порога.

— Таша, что ты так шумишь? — бабушка выходит из кухни и укоризненно на меня смотрит.

— Прости, — я примирительно улыбаюсь ей и целую в щеку. — Где мама?

— Недавно уснула. Из-за новых лекарств Лина часто спит.

Она кивает мне в сторону кухни, и я следую за ней. Прохожу в небольшое помещение и меня сразу атакуют нахлынувшие воспоминания.

Когда мы с мамой приезжали в гости, часто сидели здесь вечерами и слушали рассказы дедушки о службе в армии. Некоторые были веселыми, а некоторые печальными. Он часто вспоминал своих сослуживцев, с кем-то поддерживал связь многие годы. Один из его друзей, которому дедушка спас жизнь, стал директором школы, в которой я училась.

Мою руки и присаживаюсь за стол, а бабушка начинает кружить вокруг плиты. Все еще стройная и статная, бабуля может сойти за мою маму. Ей всего пятьдесят пять, но выглядит гораздо моложе.

Быстро пишу смс Клэр, что добралась целой и невредимой и, не видя смысла оттягивать разговор, спрашиваю:

— О чем ты хотела поговорить?

— Как всегда сразу к делу, — вздыхает бабуля. — Сначала скажи, как прошло собеседование?

— Я принята, — восклицаю я и снова расплываюсь в счастливой улыбке.

Бабушка поворачивается ко мне и тоже улыбается. Но улыбка выходит с налетом грусти, будто что-то омрачает этот момент, а я пока не знаю что.

— Таша, милая! Какая чудесная новость! Я знала, что ты сможешь.

Бабуля гладит меня по голове и на ее глазах появляются слезы.

— Бабуль, ты чего?

Я вскакиваю со стула и обнимаю ее, чувствуя, как она постепенно расслабляется в моих объятиях.

— Так, о чем ты хотела поговорить? — напоминаю я и отстраняюсь, чтобы заглянуть бабушке в глаза.

Она вытирает слезы и принимается накрывать на стол, когда снова отворачивается к плите тихо говорит:

— Сегодня звонил доктор Ниман.

Я опускаюсь на стул, доктор Ниман — лечащий врач мамы с самого обнаружения болезни, если он звонит, то новости не самые хорошие.

Сказал, что болезнь прогрессирует быстрее, чем он рассчитывал, — бабушка тихо всхлипывает. — Предложил поместить Лину в клинику под постоянный присмотр квалифицированного персонала.

Меня начинает душить страх. Отправить маму в клинику — значит потратить часть накопленных на операцию денег. Я планировала заработать недостающую сумму за год или два. А сколько же времени понадобится с незапланированной тратой? А успею ли я?

Не выдержав, вскакиваю и схватив пальто иду в бабушкину комнату, где есть выход на пожарную лестницу, мне нужна минута, чтобы собраться с мыслями, и доза никотина. Накидываю пальто, вылезая из окна на холодный воздух. Руки трясутся и не сразу удается поджечь сигарету, наконец, легкие обжигает дымом, и это на секунду отвлекает от отчаяния. Узел в груди слабеет, и я снова могу дышать.

Мать-одиночка, пахавшая на двух работах без выходных, жизнь положила, чтобы я ни в чем не нуждалась. Лина Донован не сдалась, когда они разошлись с отцом, и я не сдамся.

Смотрю на небо, затянутое свинцовыми тучами. Отражение того, что творится у меня в душе — сумрак и холод.

Докуриваю и возвращаюсь в тепло кухни. Бабушка уже накрыла на стол и жестом приглашает пообедать с ней. Она спокойна и сдержанна, и я точно знаю, что это только ради меня. Кто-то один всегда сохраняет хладнокровие.

Сажусь за стол, но кажется, что ни один кусочек не полезет в горло, пока взгляд не фокусируется на любимых блюдах. Желудок тут же начинает намекать, что творог и кофе не самая питательная еда, да и утро было давно.

Взяв приборы, поднимаю глаза на бабушку, сидящую справа, и спрашиваю:

— Что будем делать?

— Думаю, стоит соглашаться на клинику. Врачи смогут поддерживать стабильное состояние лучше таблеток, которые мы ей даем.

— А деньги?

— Возьмем из накопленных, и продолжим собирать дальше. Твоя работа, пенсия за дедушку и мои подработки — мы должны успеть. Если наступит критический момент, то квартиру эту продам или снова пойду на поклон своей родне.

— Смотрю, ты уже все продумала, — горько усмехаюсь я. — Постой! — подняла на бабушку округлившиеся глаза. — Родне? Ты же говорила, у тебя никого нет.

Бабушка тяжело вздыхает и устремляет взгляд на стену напротив. С минуту она размышляет, разглядывая синие выцветшие обои, а затем тихо говорит:

— Видимо придется рассказать.