Научи меня убивать

Поток машин заставил сбросить скорость, Олег опустил стекло, высунулся из окна и все смотрел вперед на дорогу. Серебристого «мерса» не видно, он тоже ползет в пробке, если, конечно, не выехал на тротуар, с Шестакова станется. Нет, не выехал — проспект делал поворот, и Олег заметил впереди в потоке серый бок и сияющие диски на колесах шестаковского «мерина». Сам дернулся вперед, втиснулся между маршруткой и «бычком», пролез кое-как, получив порцию проклятий и пожеланий, принялся лавировать, обгоняя попутки, пока не встали на светофоре. А Шестакова эта подлянка миновала, он снова пропал с горизонта, зато стало примерно понятно направление, куда несет местного олигарха. Либо к торговому центру, либо к выезду из города, возможен, конечно, и третий вариант, но у этих больше шансов. Олег не выдержал, выехал на желтый, обошел загудевшие вслед машины и рванул по почти пустому шоссе. Услышал трель мобильника, но не отреагировал, взял левее и гнал теперь наравне с таксистом рядом. Мобильник не затыкался, Олег схватил его, чтобы нажать отбой, глянул на экран и скинул скорость, ушел вправо — это звонила Маринка. Не до нее сейчас, понятное дело, но вдруг что-то сложилось в ее забитой майонезом башке, может, вспомнила чего по делу или предупредить хочет. Придется ответить.

— Да! — заорал Олег в трубку. — Слушаю, что у тебя? Только быстро, я тороплюсь…

Трубка не закричала визгливо, не залилась слезами, а кашлянула прокуренным голосом и сообщила строго по-деловому:

— Капитан полиции следователь Шевяков. Прошу прощения, ваш номер записан в телефоне Марины Голодных. Вам знакома эта фамилия?

Олег едва успел притормозить, нос «Ауди» и задний бампер идущего впереди синего «Форда» едва не «поцеловались». Екнуло сердце, и все сжалось внутри, стало холодно, да так, что Олег невольно передернулся. Следователь звонит с Маринкиного телефона, и это может означать только одно.

— Да, — подтвердил Олег, — я знаю эту женщину, но мы давно… не общались. А что случилось?

Уже знал, какой ответ получит, суть была в деталях, и капитан скупо озвучил их:

— В состоянии алкогольного опьянения выпала из окна своей квартиры на седьмом этаже. На пострадавшей не было одежды. Вы точно ей не родственник? — с надеждой в голосе уточнил Шевяков.

Вот так, пьяная и голая выпала из окна своей квартиры. «Куда ж ты, дура, вляпалась? Сидела бы дома, варила бы холодец и смотрела сериалы, и не лезла не в свое дело. Денег хотела, убогая, вот и расплатились с тобой». — Олег вывернул руль влево, обогнал «пазик» и снова несся в левом ряду, высматривая впереди «Мерседес». Мелькнул вроде, но тут же пропал. Шестаков, как заговоренный, закладывал такие виражи, что водители сами шарахались от него, строго соблюдая старинное народное правило УДД: уступи дураку дорогу.

— Нет, я не родственник, — сказал Олег, выжимая из «Ауди» последнее, но где было старой верной лошадке тягаться с новеньким откормленным «мерином». Шестакова и след простыл, а Олег так и плелся в потоке, клял и себя, и пробки, и погоду, понимал, что не успевает, сжимал руль так, что пальцы побелели.

— Извините, — молвил Шевяков, — я родных ищу, чтобы опознали.

И отбился, из трубки понеслись короткие гудки. Поток снова встал перед светофором, впереди было с полтора десятка машин, и Олег видел, что простоит он тут долго. И точно раскаленный гвоздь, крутилось в голове одно — Маринку убили, и убили по приказу Шестакова. Это не эмоции, это расчет: лишний свидетель — лишние проблемы, а кому они нужны… Но как изящно все обставили — напоили, раздели и отправили в полет, не забыв, поди, употребить напоследок, с этих скотов станется. И глупо предполагать, что с Верой они обойдутся по-другому, все пройдет по тому же сценарию, если он так и будет здесь стоять дурак дураком. А поток дернулся вперед, машины проехали немного и снова встали, и на светофоре далеко впереди загорелся желтый. Олег крутанул руль влево, выехал на разделительную и погнал по двум белым полосам, как по рельсам, не глядя ни по сторонам, ни в зеркало заднего вида, а только вперед, до рези, до помутнения в глазах искал среди машин серебристый «Мерседес».

Гудели, конечно, встречные и попутные, орали, свистели, а также мимикой и жестами всячески выражали и свое отношение к происходящему, и намекали на уровень его умственного развития. На «приветствия» Олег не отвечал, видел все боковым зрением, сосредоточился на главном — не упустить Шестакова. И увидел, наконец, входящий в поворот длинный блестящий «Мерседес», наддал еще, хоть и казалось, что «Ауди» выдает все, на что способен, держал машину, входя в вираж. И не заметил, откуда взялась серая «Шкода», точно с неба свалилась, не было ее тут еще секунду назад, а теперь она летит навстречу, и лысый лупоглазый мужик за рулем вцепился в баранку обеими руками и глядит на Олега вовсе уж безумным взглядом. Он взял чуть левее, «Ауди» вынесло на встречку, по счастью, почти свободную, от «Шкоды» его отделяли миллиметры. И разошлись бы, обязательно разошлись, если бы дядя не сделал то же самое, то есть вернулся на свою полосу.