Научи меня верить

– Аж целый генерал, – уважения в голосе Ильиничны резко прибавилось.

– Официальный ухажер и будущий муж Анны Владимировны! – продолжил Денис.

– Ишь ты! Официальный, да еще и будущий, – протянула Ильинична и оглядела Дениса уже открыто, будто приценяясь. – Аннушка у нас дама приличная. Вдова, с квартирой в центре. Не слишком ли ты быстр, мил человек? Сам-то из каких краев будешь? Из Тьмутараканска, поди-ка?

– Нет, не из Тьмутараканска. Из столицы. Сейчас служу в штабе. Стар я уже, чтобы продолжать воевать, вот и повысили до штабного сидельца. Управлять тоже ведь кому-то надо, верно?

– Вот тут ты прав, Денис Петрович Тихий, – выдала Ильинична, продемонстрировав свою цепкую память и хороший слух.

– Денис, позвони, как доберешься! – вклинилась Анна в разговор соседки и Дениса. – Мария Ильинична, давайте мы с Вами не будем больше задерживать товарища генерала. Ему еще домой не ближний путь добираться. Зимой дни короткие. Хотелось бы, чтоб большую часть пути он засветло проехал.

– Да, да, права, Аннушка! Простите дуру старую. Отвлекаю тут вас своей болтовней. Хорошего пути, товарищ генерал! – Ильинична зачастила словами, но сама так и осталась стоять, где стояла. Видимо, надеялась увидеть продолжение спектакля.

– Аннушка, я провожу, – Денис, подхватив сумку Анны и пару пакетов с едой, шагнул к подъезду, – негоже тебе самой тяжести таскать! Тут Ольга еще салатов вам вот аж два пакета насобирала.

Анна с Денисом скрылись в подъезде, и лишь тогда Ильинична двинулась по дорожке вдоль дома, бубня себе под нос:

– Вот тебе и праведница. Вот тебе и вдова. Ишь ты! Аж целого генерала подцепила. Маруська-шалава умрет от зависти, когда узнает, кого наша тихоня себе нашла. Такими-то темпами, глядишь, и уедет наша вдовушка в стольный град. А квартира как же? Неужто оставит своей беспутной доченьке? Ишь ты…

Денис поднялся на лифте и даже зашел с Анной в квартиру. Поставил сумки в прихожей и уже там, в тишине пустой квартиры и без посторонних глаз, опять обнял Анну.

– Не хочу уезжать от тебя, душа моя. Боюсь того, что опять передумаешь.

– Денис, не передумаю. У меня теперь выхода нет! Как мне теперь тут с такой подмоченной репутацией жить? – рассмеялась Анна. – Вот знала бы я, что ты у нас любитель общения с местными сплетницами окажешься, за углом бы попросила меня высадить.

– Ох, я коварный, да! – он прижал ее к себе плотнее. – Боюсь выпускать тебя из рук. Пообещай, что приедешь, не передумаешь!

– Денис, обещаю! Не передумаю, – проговорила в который раз за сегодняшнее утро Анна. – Поезжай, пожалуйста, пока светло. Тебе же завтра надо быть на службе. Я куплю билет и сразу же сообщу тебе. Ты, главное, Олесю предупреди о моем визите к вам.

Денис отстранился, заглянул в глаза Анны и уверенно произнес:

– Она очень будет рада, поверь. Ты сама с ней общалась по телефону и все слышала. Так что не смей тут себе надумывать то, чего нет. Поняла? Обещаешь?

– Поняла. Обещаю. Не буду надумывать! – Анна рассмеялась и, чмокнув Дениса в подбородок, быстро отстранилась. – Не заметишь, как пролетят эти четыре дня, а сейчас поезжай, пожалуйста. И не гони по трассе, хорошо? Обещаешь?

– Обещаю!

Денис рассмеялся и вышел из квартиры Анны, оставив ее с улыбкой на губах. Улыбаясь сам словно мальчишка, сбежал вниз по лестнице, игнорируя лифт. Трасса в самый разгар праздничных дней была пустой, домой он добрался быстро и без происшествий.

Позвонил Анне уже стоя во дворе своего дома, давая возможность старому псу отдышаться после долгой дороги и сделать свои собачьи дела. Поднял голову, посмотрел на окна их квартиры, увидев свет в комнате дочери, успокоился.

В квартиру генерал Тихий тоже поднялся с улыбкой на губах. Дочь была дома, но не вышла его встречать – это было странно. Обычно Лялька всегда выходила из своей комнаты, чтобы его встретить. Но не в этот раз. Что-то случилось? Или просто спит, не выключив света?

Олеся не любила закрытых дверей – это тянулось еще из детства. На закрытой плотно двери в комнату дочери всегда настаивала ее мать. Дениса это удивляло, но он не спорил с женой, в конце концов, он сам уезжал в командировки на несколько месяцев, а его девочки оставались вдвоем.

Потом, когда он однажды вернулся домой из командировки без предупреждения, и стала понятна причина этого странного требования о плотном закрывании дверей – жена банально ему изменяла, в их же квартире, на их же кровати. Дочь, как оказалось, все это знала и, понятное дело, слышала. Слышала даже через плотно закрытые двери.

Первое правило, которое он ввел, когда они с Олесей стали жить вдвоем, без матери, как раз и стали не закрытые, а лишь прикрытые двери. Да и то, если надо было показать, что он или дочь чем-то заняты. Вот как в данный момент – дверь в комнату Олеси была прикрыта, но лишь номинально. Дочь оставляла широкую щель для их старого пса, чтобы он мог беспрепятственно войти в ее комнату.