Научи меня верности (СИ)

От одних только мыслей о ней возбудился, как зеленый юнец! Никита нервно растер шею, дотянулся до бутылки с водой и, не отрывая взгляда от дороги, отвинтил крышку и двумя большими глотками опустошил бутылку почти наполовину. Да, с сушняком он справился, а вот унять бушевавшее воображение никак не выходило. В штанах было дико тесно от одних только воспоминаний о том, как Ульяна, закусывая губы, разглядывала его из-под ресниц. Его затопило чувство сожаления, что он так и не поддался эмоциям, не попробовал эти губы на вкус. Жар мигом пронесся от затылка по позвоночнику и осел где-то внизу живота, болезненно скручивая внутренности. Даже самые смелые Танины наряды не вызывали в нем такого дикого и необузданного желания, как вид растрепанной, раскрасневшейся Ульяны. Да, правильно он сделал, что вовремя остановился. Иначе случилась бы катастрофа! Или нет. Ну что бы она сделала? Оттолкнула бы его? Прогнала? А ну и пусть! Он и сам не собирался задерживаться надолго. Откинувшись на сиденье, Никита устало провел рукой по волосам. Со злостью ударил кулаком по рулю и зарычал от отчаяния. Ну почему все так? До той самой встречи все в жизни было понятно и просто! Он женат и по-своему счастлив. Но тут появилась она и поставила все с ног на голову, провернула чувства через мясорубку и в мгновение ока засела в его мыслях. Никита сделал еще несколько больших глотков, стараясь отвлечься и сосредоточиться на дороге, но, видимо, сегодня не его день. Краем глаза он заметил белый платок, зажатый между сиденьем и дверцей. И как только он там оказался? Никита съехал на обочину и достал кипенно-белый шифоновый шарф. Будто в тумане прижал его к лицу, вдыхая неповторимый аромат. Тут же представляя, как зарывается пальцами в ее густые светлые волосы. Тряхнув головой, он попытался прогнать из головы картинки того, как он бы мог разложить ее на том самом кухонном столе, сорвать с нее одежду и впиться губами в нежную кожу, оставляя на ней отметины в знак подтверждения своей страсти. Там, в жарком уголке его подсознания, он ласкал ее кончиками пальцев, приникая губами к вишенкам сосков, съежившихся от возбуждения. А она бы стонала под ним так громко, как никогда раньше, и повторяла бы, бесконечно повторяла его имя на пике оргазма и молила его ни за что не останавливаться. Разыгравшаяся фантазия все подбрасывала и подбрасывала ему картинки, словно сухие веточки в огонь… И он горел, осознавая, как все могло бы быть, решись он тогда дойти до конца.

Он отшвырнул шарф на соседнее сиденье и уставился на него с ненавистью, словно на его месте лежала ядовитая змея. Да, он сожалел, что это все произошло лишь в его подсознании, и это сожаление быстро перетекло в раздражение, а потом и в злость на себя, что поддался этим невидимым чарам, на женщину, так не вовремя встретившуюся на его пути, и на ситуацию в целом. Он решительно вышел из машины, прихватив злосчастный платок, с силой хлопнул дверью. А потом стоял, как идиот, и пялился на зажатую в руках белую тряпку, словно она была источником всех его бед. Достал зажигалку и поднес огонь к платку. Долго не решался, но звонок телефона решил все за него. Рука дрогнула, и платок загорелся, в считанные мгновения превращаясь в непонятную черную кашу, что осталась пятном на грязном снегу. Звонила Татьяна. Волновалась, куда пропал и как скоро будет дома. Да, надо поторопиться.

Никита не заметил, как подъехал к нужному повороту, и опомнился лишь тогда, когда из-за зарослей кустов показалась уже знакомая ему панельная многоэтажка. Всего несколько часов назад он подвозил сюда Ульяну и вновь вернулся. Крутиться вокруг дома в поисках парковочного места уже стало входить у него в привычку. Пора с этим завязывать. Да, определенно. Наворотил же он дел! И то, какой бы скотиной он ни ощущал себя по отношению к Татьяне, не могло свернуть его с намеченного пути. Он твердо решил переспать с его знакомой незнакомкой и забыть, выкинуть из головы. Потому что оставить сейчас все как есть оказалось выше его сил.

Чудом найдя свободное место в такое позднее время, Никита направился к подъезду. Проходя мимо той самой лавочки, на которой он два часа дрожал от холода, притормозил, поежился оттого, как ловко промозглый ветер пробрался под теплую кожаную куртку и гулял по разгоряченной коже. Поднял взгляд на дом и отыскал глазами Ульянины окна. В одном из них горел мягкий желтый свет. Сейчас, наверное, там уютно и тепло. Никита сунул руки в карманы в попытке хоть немного согреться и втянул голову в плечи. Нащупав в правом кармане кольцо, привычным жестом натянул его на палец и печально вздохнул. Дома его ждет жена, и он не намерен тут задерживаться. Как только он сделал шаг к нужному подъезду, из него вылетел тот самый парнишка, с которым он столкнулся, выходя утром от Ульяны. Брат, кажется. Поймав на себе злой взгляд, Никита усмехнулся и покачал головой. Прямо боевой воробушек. Нахохлился, глазами молнии мечет. Того гляди еще и драться полезет!

— Эй ты! — зло бросил юноша, на полном ходу подлетая к Никите и толкая его в грудь.