Научи меня желать (СИ)

– Голодны, – отрезал Редиш, – я не в первый раз с магами работаю. – Дальше Недил спорить не стала, есть на самом деле хотелось и даже очень. – Так, ладно. Давайте покончим, наконец, с формальностями. Рад вас видеть, ваше высочество.

– Взаимно, генерал, – неожиданно ответил очередной связанный бородач, на принца походивший примерно так же, как Недил на придворную красавицу.

– У вас борода отваливается, – любезно заметил маркграф.

– Буду крайне обязан, если вы снимите её вообще. Очень уж под ней чешется, да и душно.

– Не стоило брать шкуру блохастого козла.

– А что оставалось делать? К сожалению, здесь, на севере, никого, кроме блохастых козлов не водится, – вежливо ответил мужчина, не обращая внимания на недовольно-возмущённое ворчание остальных пленников.

– Тонко подмечено, – согласился Редиш.

Маркграф потянулся, перегнувшись через спинку стула, ухватив кудлатую бороду, дёрнул. И оказалось, что северянин никакой не северянин. Недил бы сказала, что родился он в Золотых пределах: бледноватая кожа, светлые глаза, породистый хрящеватый нос с чуть загнутым к верхней губе кончиком. Вот только ресницы слишком чёрные, отчего веки казались подведёнными, как у кокетки.

– Спасибо, генерал, так гораздо легче, – вежливо поблагодарил бледный.

– К услугам его высочества, – не вставая, поклонился маркграф. – Вероятно, у вас есть вопросы? Готов ответить, пока нам обед не подали.

– Да какие тут могут быть вопросы? – улыбнулся тот, которого Редиш упорно именовал принцем. – Попался, как последний лопух.

– Ну зачем так самокритично? – укорил его маркграф. – Любой бы не устоял перед возможностью меня сцапать.

– Но не любой бы поверил, будто вы на самом деле купитесь на предложение лендлордов и вот просто так явитесь сюда.

– Но ведь я же явился. Правда, не просто так.

– Устроить засаду на засаду – это гениально. Но, должен заметить, граничит с безумием.

– Меня не раз уверяли, что я ненормальный.

– Не могу спорить с уважаемыми людьми. Единственное, что я не понял, это как вы нас опередили. Ваши солдаты не могли тут спрятаться заранее, мои люди всё проверили.

– Они и не прятались, а подошли буквально за пару минут до вас, – заверил Редиш.

– И как же вам удалось так подгадать?

– У меня есть свои маленькие секреты.

– И один из них в данный момент сидит на столе и очаровательно зевает?

Все, кто был в комнате – и северяне, и кирасиры, и генерал с непонятным принцем, даже скворец Ора – уставились на Недил. А Леора почувствовала себя… Какие эмоции может испытывать человек, застигнутый толпой народа посередь зевка?

– Кадет, – тоном, спорящим температурой со льдом, приказал маркграф. – Узнайте, когда, наконец, подадут обед. И поинтересуйтесь погодами, не начался ли дождь? Кажется, собирался. Заодно можете изучить окрестности. Не заблудитесь только. Я намериваюсь кое-что разузнать у этих господ. А этот процесс не всегда… лицеприятен. Вам всё ясно?

Недил кивнула, неловко сползая со стола. Юбки мешались ужасно, да ещё норовили задраться. Леора только сейчас осознала, что вокруг одни мужчины и все таращатся на неё. Стало неуютно.

Запутавшись в собственном смущение не хуже, чем в подолах, кадет едва на пол не полетела. Хорошо, хоть чернявый Ора догадался ей руку подать, поддержал.

– Спасибо, – промямлила Леора.

Скворец в ответ снисходительно свистнул, а вот его хозяин ничего не ответил.

***

Недил прошла через кухню, но парню, суетящемуся у печи, говорить ничего не стала. А зачем? Видно же, что человек делом занят, когда закончит, тогда и еда будет, а раньше она всё равно не приготовится. Леора кивнула генеральскому кирасиру, охраняющему вход, выбралась во внутренний двор.

Здесь оказалось гораздо шумнее – звуки праздника, доносящегося из-за высокого бревенчатого забора, будто подчёркивало довольное хрюканье невероятно жирной свиньи, валяющейся в подозрительной луже, и лениво подёргивающей коротенькими ножками. Недил по широкой дуге обошла и лужу и свинью, показавшуюся кадету если не опасной, то определённо подозрительной. Свернула за сарайчик, судя по кудахтанью и вони, курятник. Постояла, разглядывая три чахлые яблони, и всё-таки решила присесть – слабость ещё накатывала волнами дурноты.

Впрочем, может, это была вовсе и не слабость, а неясное, Левый только знает откуда взявшееся, непонимание: что она тут делает? Никогда ничего подобного с ней раньше не случалось, не донимала растерянность. Имелись задачи, было и понимание, как и что надо делать, чтобы добиться желаемого. Цели и сейчас никуда не делись, вот только она оказалась от них так далеко, что… Не от достижения далека, а именно от целей. Сестёр спасать надо, карьеру строить, а она сидит под какими-то яблонями какого-то Отцом забытого трактира, практически не понимая, что вокруг твориться. Или не под яблонями, а в рыбацкой лачуге. Или в приёмной маркграфа. Или в его особняке. Суть одна: сидит. И от неё ничего не зависит, как скажут, так и будет. Вернее, даже и не скажут, просто будет.