Научи меня (жить) любить...

— Знаешь, она была очень убедительна. Особенно когда сказала, что у тебя температура под 40, и она оставила тебе летичку с димедролом.

— Ладно. Так что случилось?

— Позвонил ее начальник. Семеныч кажется.

— Да, есть такой — я сделал глоток чая. Горло болело, но было уже намного легче. — Петр Семенович, главврач больницы, где Аня работает. И что?

— В общем, на трассе, перед городом какая-то жуткая авария, автобус, несколько легковых и грузовиков. Я не поняла, что случилось, но срочно понадобились все работники. В общем, такси ждать долго, а Марку все равно нужно было в салон. Вот они и поехали. Она оставила тебе лекарство и наказала вечером поставить тебе укол. И постельный режим.

— Раскомандовалась. Хорошо. Я понял. Лен, слушай, мне надо ехать. В город. У меня встреча на вечер запланирована была. Ты не против, если Соня побудет у вас сегодня. А завтра я ее заберу.

— Да я понимаю. Я-то не против, пусть побудет. Ты только поешь. Тебе нужно силы восстанавливать. А то твоя Аня меня убьет.

Мы пообедали, я поговорил с Соней. Ей очень нравилось играть с Матвеем, и Лену она очень любила. В общем, Соня без капризов осталась и я погнал. Я планировал поговорить с Аней вечером, пока ее светлая головушка не начала генерировать новые бредовые идеи. А до этого еще предстояло встретиться с адвокатом. В последнее время появились новости о моей бывшей жене. Я решил подстраховаться, чтобы ее внезапное появление не повлияло на нашу жизнь. А главное на Соню. Дочь только начала приходить в себя. И я не мог допустить, чтобы эта с. сволочь все испортила.

Встреча с адвокатом прошла неплохо. Я рассказал все как есть. Он предложил начать процедуру по лишению Лики родительских прав. В нашем случае это был оптимальный вариант. Ее не было год, в жизни дочери она не участвовала. И доказательств этому было масса. Меня такой вариант более чем устраивал. Да и с Аней это бы укрепило мои позиции. Когда с адвокатом вопросы были решены, я поехал в больницу к Ане. И к отцу. Надо бы его проведать. Привезти фруктов. По дороге я заехал в магазин, взял, все что нужно. Несколько раз пытался звонить своей пигалице, но она не отвечала. Меня это стало напрягать. Ладно, приеду и разберусь, чего это меня игнорит.

Подъезжая к больнице, я увидел большое количество людей, карет скорой помощи. Еще здесь была полиция. Видимо действительно случилось что-то серьезное, а Ане просто некогда ответить на телефон. В приемном отделении также было очень шумно и многолюдно. Если бы не Семеныч, который был в этот момент на улице, меня вообще бы не пустили в больницу. Он же мне подсказал, где Аню найти, но предупредил, что у нее нет свободной минуты. Но уезжать ни с чем было глупо.

Аня находилась как всегда в эпицентре событий. Я наблюдал за тем, как она работает и восхищался силой духа этой маленькой хрупкой девочки. Ее четкие действия, быстрая реакция и холодный расчет завораживали. Она действовала очень профессионально. И я сейчас убедился, насколько она правильно сделала выбор. Танцевала она шикарно, но то, как она работала здесь, говорило о том, что медицина — это действительно ее призвание. Она спасала! И делала это уверено, не боясь поступить неправильно, потому что думать то и некогда было. Да и в медицинском костюме выглядела она очень сексуально. Хотя она в любом виде была сексуальна.

Вид у нее был уставший. Людей было много, всем нужна была помощь, экстренная помощь. И девчонки вертелись как волчки. Я засмотрелся. Она прекрасна. Мне вспомнился сейчас ее рассказ об аварии родителей, о том, как им помочь не могли. Может им просто не повезло, им не попался такой врач как их дочь. Она бы сделала все возможное. Она сейчас делала все что могла. А может даже больше.

Я стоял уже минут 20, но Аня меня не замечала. Народу меньше не становилось. Кто-то сидел, ждал своей очереди, те кому нужна была экстренная помощь, принимались неотложно. Было видно, что медиков не хватает. Когда основную массу людей уже приняли и определили в отделение, девочки немного вздохнули, и я решился подойти. Но не успел. В отделение влетел фельдшер со скорой и прокричал, что у них тяжелые. Я сразу не понял о чем речь. Оказалось, что привезли семейную пару. Они были в крайне тяжелом состоянии, им нужна была экстренная помощь. Врача на месте не оказалось, он был занят с другими больными. И девчонки взялись сами, ждать было нельзя. Я был поражен тем, как самоотверженно они боролись за жизнь этой пары. Но сделать ничего не смогли. Действительно было поздно. Женщина скончалась на руках у Ани. Когда она поняла, что все… у нее случился шок. Она сползла по стенке и заплакала. И я не мог больше молча наблюдать, подлетел к ней, хватил в охапку. Она смотрела на меня и, казалось, не понимала, кто я. Секунды и пришло осознание. Она уткнулась мне в грудь и зарыдала в голос.

— Успокойся, Анечка, не плач. — Я не знал как вести себя. Женские истерики всегда сводили меня с ума.