Научи меня

   На подобные разговоры она всегда реагировала излишне остро. Глупо, наверное, но в душе по-прежнему жила острая, чуть со временем притупившаяся, но все равно сильная обида. Со времен юности, когда жила с Митькой. Это не передать словами. Тяжело жить, постоянно ощущая на себе жалость - мерзкую, снисходительную и унижающую, дающую понять, что ты не такой, что ты какой-то ущербный и неправильный. Постоянно жить с переглядывающимися взглядами, шелестевшими шепотками за спиной. Понимать, что все, сделанное для тебя - всего лишь одолжение, избежать которого невозможно. Зато можно позже, намного позже тыкать в сделанное когда-то одолжение носом, мысленно приговаривая: для тебя, для тебя все было.

   И сегодняшний разговор с Мишей всколыхнул старые, только собиравшиеся зарубцеваться обиды, которые так больно жгли сердце. Может быть, она и погорячилась с такой реакцией, но ей все, касавшееся темы ее бесплодия, теперь казалось насмешкой, издевательством и одолжением. Вот и Подольский со своим развязным "а че ты раньше не попробовала?" Катю привел в ярость. Это не игрушка и не прихоть. Во всяком случае, для нее.

   Она постаралась клокотавший внутри стыд и злость обуздать, успокоиться, хотя вся тряслась от напряжения. Надо в палату вернуться, поговорить как-то - живо было в памяти ее "я хотела как лучше". В этом случае лучше будет, если она Мише все объяснит, чтобы он прочувствовал всю важность и больше Катю не трогал.

   Девушка глубоко задышала, вроде бы успокаиваясь, хотя бы внешне, и от большого окна отвернулась. Геннадий Семенович к ней сразу побежал, будто караулил и ждал, пока она обернется.

   - Катерина Павловна, случилось что-то? - широко улыбаясь, мужчина подхватил ее за локоть и ненавязчиво повел в сторону палат. - Вы давно здесь стоите. Устали? Или вам что-то нужно?

   - Нет, не нужно. Я просто решила размяться. Не могу все время в палате сидеть.

   - Понимаю, - сочувствующе кивнул он, как будто действительно понимал. Хотя за те деньги, что Мишка заплатил, доктор должен был, наверное, в красках все представлять. - У нас на первом этаже тренажерный зал есть и бассейн на третьем. Если хотите...

   - Не сегодня, - мягко прервала она предложения врача. Проснувшийся в мужчине делец и торгаш Кате сейчас нужен был в последнюю очередь. - Но спасибо за предложение.

   Она высвободила свою руку, кивнула прощально и открыла дверь в собственную палату. Здесь был один Кирилл, смотревший что-то на ноутбуке. О том, что Мишка вообще сегодня сюда приходил, напоминал лишь белый, забитый до отказа пакет, прислоненный к стене.

   - Миша где?

   Кирилл поудобнее устроился на животе и замахал ногами в воздухе.

   - Ушел.

   - Куда? Курить?

   - Нет. Домой ушел.

   - Что-нибудь сказал?

   Ребенок головой покачал и переставил компьютер.

   Чего и следовало ожидать. Правда, Катя надеялась, что он вот так, не попрощавшись и все не выяснив до конца, не уйдет.

   Ночью Катя так и не смогла уснуть. Кирилл сладко сопел в своего Боню, в палатах давно все выключили, а свет исходил только от лампы, стоявшей у дежурной медсестры в коридоре.

   Миша сделал одну плохую вещь, заговор сегодня с ней. Он подарил ей надежду, за что Катя его почти ненавидела. И сейчас эта надежда грызла изнутри, перекрывая даже старые раны и свежую обиду. Катя вроде бы давно похоронила свои мечты, научилась находить счастье в тех вещах, которые у нее есть, а не в тех, каких лишена. Пусть она многого лишилась, но у нее было и немало ценного. Кирилл, Миша...Разве не в этом истинное счастье? Она всегда хотела семью, и она у нее появилась. Какой смысл роптать и жаловаться, что семья не такая, о какой мечталось лет десять назад? Главное, она любит и Мишу, и Кирилла. Одинаково сильно.

   Но все равно. Если бы у нее появилась своя малышка - мальчик или девочка, неважно, - Катя не стала бы любить кого-нибудь меньше.

   Эти мысли ее так извели, да еще и факт того, что Подольский уехал, не попрощавшись, что Катя не выдержала и вытащила из-под подушки телефон. Набрала их домашний номер и с замиранием сердца слушала длинные гудки.

   На пятом Миша поднял трубку.

   - Привет, - тихо сказала Катя, стараясь не разбудить ребенка.

   Мишка помолчал мгновение, затем довольно напряженно спросил:

   - Что-то случилось? С Кирюхой?..

   - Нет, - поспешила она заверить. Волновать его, да еще посреди ночи, чтобы, не дай бог, он сорвался и приехал, в ее планы не входило. - Нет, он спит. Все хорошо, не переживай.

   - Ясно.

   Мужчина замолчал, и слышно было лишь его тихое дыхания. Никто из них не стремился - или не мог - продолжать разговор. Катя на секунду отстранила от уха телефон и взглянула на время. Третий час ночи. Возможно, она его разбудила, не вспомнив о времени. И хотя голос сонным не был, она все равно заботливо поинтересовалась:

   - Я тебя подняла с постели?

   - Что? Нет, я не спал.

   - А поздно уже, - с упреком попеняла ему девушка. - У тебя круги под глазами от недосыпания.

   - Неправда.

   - Я же видела сегодня. Ты вообще не спишь?

   - Сплю, - поспешно подтвердил Миша. Она ни капли не поверила и выразительно хмыкнула. - Я как раз собирался ложиться. Не спиться просто. А ты чего не спишь?