Научимся вместе

Злость от сложившейся ситуации требует выплеска. Беру телефон и пишу сообщение: «Я знаю, что ты не в клинике, а с новенькой гуляешь. Видела ее фото. Не пиши мне больше, знать тебя не хочу». И внесла его в черный список везде.

Снова уставилась в учебник. Боковым взглядом вижу, что Юлька уткнулась в телефон и не собирается ничего учить.

– Ты хотела фильм посмотреть? – хочу отвлечься, а не ждать звонка от абонента, который заблокирован. Дикое желание разблокировать и посмотреть, что он написал, как будет оправдываться. Потому хочу отвлечься и не думать все время о Валере и этой девушке.

– Давай, – Юлька радостная подскочила и сбегала за ноутбуком матери и начала искать фильм для просмотра. Она предлагает ужасы, но я не люблю их, мелодрамы тем более. Настроение, знаете ли, не то. В итоге решаем смотреть молодежный фильм. В названии что-то там про окно или вид из окна. Девушка влюбилась в богатого соседа, которого зовут как греческого бога. Она настоящий сталкер. Преследует парня везде, и он, естественно, узнает об этом. В общем, фильм уже на середине, мы минут сорок как смотрим, но даже имя героя не помню.

Не выдерживаю и разблокирую контакт Валеры из черного списка. Посыпались уведомления о сообщениях и звонках. Борюсь с собой, чтобы не начинать их читать. Соблазн так велик. Не замечаю, что Юля уже заглядывает мне через плечо, а не смотрит фильм.

– Че пишет? – ее насмешливый тон коробит, как никогда.

– Не знаю, не читала, – по очереди удаляю сообщения.

– А ты че, его в черный список кидала? – девушка будто не видит моей реакции на ее вопросы. Неужели она такая черствая или жестокая, что не понимает, как же мне больно?

– Кидала, – снова смахиваю слезинку. Держусь из последних сил, чтобы не разрыдаться, и не уткнуться носом в подушку.

– А потом выащила? – Юля успевает прочесть одно из последних сообщений и хмыкнула, а я перевела на нее удивленный взгляд.

– Что? – я смотрю на девушку, а она встает и идет к окну и выглядывает, ища глазами кого-то.

– Иди сюда, – Юлка улыбается и манит меня к себе рукой. Я вытираю слезы, которые не прекращают течь из глаз.

– Что там? – встаю и подхожу к окну. На лавочке около подъезда сидит Валера. Я жадно всматриваюсь в его фигуру.

– Я ж говорила: врет как дышит. Как понял, что жареным запахло, так сразу прискакал. Смотри-смотри: и руку бинтом замотал. Вот же актер!и – Юля натурально смеется. Ей весело. А я удивленно смотрю на нее.

– Юль, может, он не врал? – моя душа мечется и хочу уже бежать вниз к Валере.

– Ага, конечно. То не отпустили из клиники, а то он вот перед тобой. Ничего не кажется странным? – Юля многозначительно посмотрела на меня, и я задумалась. А может, она права? Я смотрю на парня и вижу, что он ковыряется в телефоне, а потом у меня входящий от него. Я мгновение сомневаюсь и уже хочу нажать на принятие вызова, но в последний момент меня опередила Юля, нажав на сброс.

– Ты что делаешь? – я опешила от такой наглости.

– Ты думаешь, я не поняла, что ты его уже простить хочешь? Он тебя за нос водит, а ты и уши развесила, – слова такие обидные, и я зло смотрю на Юлю.

Снова входящий звонок, и я, не глядя, принимаю звонок.

– Алло, – я неотрывно смотрю на Юльку, а она закатывает глаза к потолку и машет на меня пренебрежительно рукой.

– Добрый день, Старосту Валеру знаете? – голос на той стороне трубки взволнован и наверно испуган. Из-за этого не могу определить возраст девушки, что мне звонит. Если эта его новенькая одноклассница, то миролюбивой беседы она не получит.

– Знаю, – хмурюсь и стараюсь придать голосу побольше грубости, что бы эта девица сразу поняла, что со мной не стоит связываться. – А ты кто?

– Я его мама,– голос женщины нервно дрожит.

– Ой, простите, – я опешила оттого, что говорю не с девчонкой из класса Валеры, а с его мамой.

– Ты знаешь, где он? – и такая надежда в голосе у собеседницы.

– Знаю, – чувствую, что обида не дает сразу же сказать адрес, будто это мама его виновата, что наше свидание сорвано и хочется сделать ей больно, но в последний момент беру себя в руки и уточняю. – А что с ним случилось?

Женщина затараторила, и я слушала как в тумане. Валера порезал сильно руку на кухне, его скорая увезла в клинику, и ему зашивали руку, и врач настаивал, чтобы он оставался в клинике, но он пропал.

Повисла пауза. Юлька слышит весь рассказ женщины. Динамик хороший, да и она стоит слишком близко, чуть ли не ухо к телефону прижала. Подруга делает большие глаза и спрашивает еле слышно: «И ты ей веришь? Он, наверно, подговорил кого-то, чтобы разыграть этот спектакль».

Я отодвигаю трубку от уха и прикрываю динамик рукой.

– Ты серьезно? У тебя паранойя, – я уже не слушаю Юльку, а возвращаю трубку к уху.

– Девушка, вы здесь? – слышу голос мамы Валеры.

– Да, извините. Валера здесь неподалеку, – я называю адрес и спрашиваю: через сколько она будет.

– Через полчаса мы будем, – женщина отключается, а я убираю телефон в карман.

Юля смотрит из окна вниз, и я подхожу к ней.

– Ты что, к нему пойдешь? – в тоне сквозит осуждение.