Научить тайнам любви

— Искренне сочувствую.

Доминик жестко улыбнулся.

— Мы с отцом тщательно обсудили этот вопрос. У Каталины все еще есть будущее, но нам придется принять определенные меры. Помимо всего прочего ты должен временно на ней жениться, чтобы узаконить ребенка.

В ответ Натаниэль лишь рассмеялся.

Может ли все это быть пьяным бредом?

— Я говорю совершенно серьезно. — Доминик наконец-то уселся, вытянув ноги, явно пытаясь обозначить свое превосходство. — Ты на ней женишься, или твои документы на право собственности пересмотрят, и земля вернется в распоряжение дворца. Так же как строящийся «Рейвансберг».

— Ты мне угрожаешь?

— Всего лишь предупреждаю о последствиях, — после секундной заминки нашелся Доминик. — Мне достаточно щелкнуть пальцами, и тебя за шкирку вышвырнут из Монте-Клера.

— Не сомневаюсь. — Натаниэль покачал головой. — Знаешь, глупость некоторых людей меня всегда поражала. Кому вообще придет в голову угрожать отнять законно купленную землю и остановить строительство комплекса, что подстегнет развитие экономики целой страны? И если капризный правитель может в любую секунду отобрать законную собственность, кто захочет вкладывать туда сбережения? И как правителю может прийти в голову ставить под угрозу всю экономику?

Доминик резко побагровел.

— Больше всего на свете мне хочется отобрать твою собственность и вышвырнуть тебя вон, черт с ними, с последствиями. К тому же мы бы быстро оправились от любого экономического удара, но отец не позволит, чтобы в доме Фернандесов появился ублюдок. Каталина и так принесла нам достаточно позора в последние месяцы…

— Это чем же? Тем, что разорвала помолвку с Гелиосом? — насмешливо прервал его Натаниэль. — По-твоему, она должна была выйти за него, даже зная, что он любит другую?

— Мы оба знаем, что, что бы там ни говорили, помолвку разорвал сам Гелиос. Если бы Каталина выполнила свой долг и завладела его вниманием, он не стал бы отвлекаться на безродную шлюху, и сестра уже была бы королевой Эгона.

Натаниэль так и не понял, как ему удалось удержаться и все-таки не врезать Доминику.

— Твоя сестра всю жизнь только и делала, что выполняла свой долг.

— Очевидно, что нет. Иначе этот разговор вообще не состоялся бы. И дело не только в Гелиосе, отец отыскал ей другую партию.

— Шведского герцога? — Натаниэль ясно видел, как недоволен Доминик, обнаружив, что его врагу известны дворцовые тайны.

— Да, но теперь и этот союз невозможен. Если бы решал я, Каталину просто изгнали бы из семьи, но отец придерживается несколько иных взглядов. Он считает, что она еще представляет определенную ценность, и готов дать ей последнюю возможность оправдаться. И здесь начинается твоя роль. Либо ты на ней женишься, либо ее выгонят из дворца без единого цента в кармане.

Натаниэль лишь плечами пожал:

— Вперед. Я обеспечу и ее, и ребенка.

Доминик так и лучился самодовольством и злобой.

— Это как же? Ей запретят покинуть страну, а паспорт аннулируют. Она даже банковского счета открыть не сможет и будет скитаться без гроша в кармане и крыши над головой, а тебя вышлют из страны и, если попытаешься вернуться, сразу же арестуют.

— И ты так обойдешься с родной сестрой? — Натаниэль вспомнил собственную сестру, что погибла вместе с родителями много лет назад. Если бы она выжила, сейчас ей было бы тридцать три… Он плохо помнил ее лицо, зато отлично помнил существовавшую между ними близость, и ему было противно при одной мысли, как жесток может быть Доминик с собственной плотью и кровью.

На него вдруг накатило чувство вины.

Ведь это же он во всем виноват. Не стоило ему лезть к Каталине, а он воспользовался ее уязвимостью и слабостью на свадьбе, где вместо невесты она была всего лишь одной из гостей. Ему не стоило к ней лезть, но он просто не сумел устоять, углядев единственный шанс затащить в постель ту самую женщину, что всегда была ему недоступна. И даже ее девственность не смогла его остановить.

Но на такие последствия он совсем не рассчитывал.

А Каталина…

Наверняка она в ужасе.

Никто не должен знать. Именно это она шепнула, впуская его в комнату, а потом приложила палец к губам и указала на соседнюю комнату, где спала ее компаньонка.

Тогда все казалось игрой… Игрой с невообразимыми последствиями.

— Ты забыл, кто здесь правит. У нас не демократия, и слово моего отца — закон. Ей не к кому будет бежать за спасением.

— Ты же всем этим наслаждаешься, верно? — Пытаясь успокоиться, Натаниэль глотнул виски. — Мстишь за Дженну?

Доминик заметно дернулся.

— Дженна тут ни при чем.

— Надеюсь, это же было почти двадцать лет назад.

И я буду ненавидеть тебя еще двадцать. Дженна была моей.

— Что тут можно сказать? — Натаниэль пожал плечами. — Она сама на меня набросилась.

Тогда они встречали Рождество вместе с девчонками из колледжа, что располагался по соседству с их интернатом, и гормоны взяли свое…