Научиться быть ведьмой

Это была уже далеко не первая беседа, но Валентин Семёнович пока не мог понять, какие цели преследует и по каким правилам играет странный джентльмен, с которым профессор познакомился в кинотеатре на премьере фильма «Большой Бубен». Мистер Твин, как оказалось, догадывался о планах Валентина Семёновича попробовать оживить артефакт восточносибирского шаманского движения, перенасытив его информацией. Но он не стал мешать профессору — он знал, каков будет результат. Для самого Валентина Семёновича оказалось полной неожиданностью то, что случилось на премьере. Такого поворота событий он не мог предвидеть. Он, мягко говоря, был растерян. И когда мистер Твин предложил ему сотрудничество, профессору ничего не оставалось, как согласиться.

После нелепой смерти предыдущего партнёра, который сначала подвёл, а после и вовсе предал, Валентин Семёнович предпочитал работать в одиночку. Он слишком долго шёл к своей цели, слишком много приложил усилий, чтобы позволить кому-то всё испортить. Если бы не крайняя степень смятения, в котором пребывал профессор по окончании той злополучной премьеры, он бы ни за что не согласился на сотрудничество с человеком, о котором ему не было известно ровным счётом ничего. Но раз уж Валентину Семёновичу всё-таки придётся работать вместе с мистером Твином, профессор будет держать ухо востро и перепроверять все ходы задуманной совместной игры сам.

— Я думаю, многоуважаемый профессор, завтра нам можно вылетать в Верхнетайгинск, — сказал мистер Твин, отхлебнув янтарной жидкости из своего бокала. Он говорил по-русски бегло и довольно чисто, только лёгкий акцент выдавал его английское происхождение. — Подготовительный этап закончен. Пора переходить к активной фазе нашего плана.

— Согласен, мистер Твин, — кивнул Валентин Семёнович, дотронувшись до пенсне. — Я и так слишком долго пользовался Вашим гостеприимством.

Хозяин особняка встал с кресла и не спеша подошёл к окну. Пару минут он стоял неподвижно, возможно, обдумывал что-то, а, может, просто любовался накатывающимися на побережье сумерками. Потом вернулся к камину и, вальяжно раскинувшись в кресле, продолжил общение с гостем.

— Вы вернётесь на работу в Университет и постепенно подготовите почву для проведения операции. А я сниму квартиру где-нибудь на окраине Вернетайгинска и буду ждать.

— Не будет ли благоразумнее, чтобы Вы пока оставались здесь, в Англии, и подключились к операции на завершающей стадии? Тогда, когда нам понадобится вторая девушка.

— Нет, многоуважаемый профессор. Благоразумнее будет, если я сразу полечу с Вами.

— Вы мне совсем не доверяете?

Валентин Семёнович испытующе посмотрел в глаза собеседника. Тёмно-синяя радужка мистера Твина сузилась в узкое колечко, но он не отвёл взгляд.

— Доверие — чувство взаимное. Ровно на столько, на сколько Вы не доверяете мне, — усмехнулся он.

Профессор опять коснулся пенсне, и быстро одёрнул руку. Нервничать его заставляла мысль, что новый партнёр совсем не похож на прежнего. Он умён, хладнокровен, циничен и, похоже, жесток. Валентину Семёновичу придётся очень постараться, чтобы не дать себя переиграть.

— Когда вылетаем?

— Я распорядился, чтобы самолёт подготовили к 8 утра. К двум часам после полудня будем на месте.

— Тогда с Вашего позволения оставлю Вас. Мне нужно собраться.

— Не смею Вас больше задерживать, — кивнул мистер Твин. — Прислать Вам прислугу, чтобы помочь с вещами?

— Нет, спасибо, не нужно, — торопливо отказался профессор.

— Что ж — как Вам будет угодно. Доброй ночи!

Валентин Семёнович поднялся на второй этаж и зашёл в третью по коридору комнату, которую хозяин особняка отвёл ему. Открыв старомодный шкаф ручной работы, профессор начал не спеша укладывать свои немногочисленные вещи в дорожную сумку. Последними предметами, которые были помещены внутрь, были два абсолютно одинаковых овальных деревянных обруча, обтянутых кожей. Валентин Семёнович с трепетом провёл рукой сначала по одному, затем по второму и, обернув их плотной тканью, закрыл сумку.