Научиться быть ведьмой

— Лен, да ты не расстраивайся, мы все из-за чрезмерного любопытства страдаем, — попыталась поддержать одногруппницу Вероника. Она неожиданно прониклась искренним сочувствием к соратнице по несчастью. Она сама сегодня целый день корила себя за то, что сунула нос, куда не надо.

— А почему ты решила задержаться? Что такого интересного было в обычном телефонном звонке? — спросила Наташа.

— Меня не сам звонок удивил, а реакция на него Бегемотика. Он очень испугался — прям затрясся весь. Сразу испарина на лбу выступила, и видно было, что у него ноги подкашиваются. Я боялась, он к креслу своему не успеет подойти — грохнется где-нибудь посреди кабинета. Но до кресла он всё-таки дотянул, рухнул в него и начал бормотать виноватым голосом: «Я ещё не готов… мне нужно ещё немного времени…». А потом жалобно так: «Не надо… всё под контролем… она под присмотром…». А потом вдруг аж подпрыгнул в кресле — наверно, с того конца провода прозвучала какая-то страшная угроза, потому что он наконец-то согласился с тем, что от него требовали. Говорит: «хорошо, сегодня приступим». А я, заметив, что он закончил разговор, вышмыгнула из кабинета, чтоб под горячую руку не попасть.

— Но из того, что ты видела и слышала, совершенно не следует, что Матвей Тимофеевич не мог сегодня в командировку уехать, — произнесла Наташа спокойным голосом, как только Лена закончила своё взволнованное повествование.

— Нет, девочки, следует! Не зря же слухи по Универу поползли, что с Бегемотиком что-то случилось. Те шантажисты его угрохали.

— Да нет же, Лен! Слухи, есть слухи. А подслушанный тобой разговор, наоборот, доказывает, что Матвей Тимофеевич в командировке. Что-то случилось, ему позвонили — сообщили, и он поехал улаживать дела.

— Думаете? — с надеждой в голосе переспросила Леночка.

— Конечно! — выпалили Вероника и Наташа одновременно и утвердительно покачали головами.

— Ой, девчонки, у меня камень с души свалился. Наверно, действительно зря я так разволновалась. Вот и Никита, и Егор мне то же самое сказали — нечего паниковать.

— Так ты и Егору рассказала про свои похождения в кабинете проректора?

— Ну да, он сам спросил.

Вернувшись от подруг в свою комнату, Вероника приступила к написанию ответа ректору. Что ему сообщить, долго думать не пришлось. Письмо состояло из сплошных «не знаю».

Нажав кнопку «отправить» Ника невольно вздохнула. Наверняка, отписка, которую она только что сочинила, вызовет у Петра Ивановича гнев. Не завидовала она тому, кто окажется рядом с ректором в момент, когда он закончит изучать письмо. Несчастному придётся испытать на себе все прелести супер-злого состояния Петра Ивановича.

Вероника понимала, ещё парочка таких отписок, и она может запросто вылететь из Университета. А ей очень не хотелось этого не только потому, что учёба в необычном ВУЗе казалась захватывающим приключением, и она нашла здесь замечательных друзей. Была ещё одна причина, почему ей было горько возвращаться домой. Там, в родном маленьком белорусском городочке, Веронике всё напоминало о двух нежно любимых близких людях, трагически погибших три года назад.

Именно поэтому, когда она выбирала, в какой Университет будет поступать, обращала внимание на два критерия. Она хотела, чтобы это был передовой в научном плане ВУЗ, и чтобы он был расположен как можно дальше от дома. Настолько далеко, чтобы появляться в родном городе только на каникулах. Она надеялась, что это даст возможность пережить потерю, сгладит боль утраты, позволит смириться…

Глава 5. Беседа в разных весовых категориях

— Почему ты ничего не сказал про камеры видеонаблюдения? — маленький тщедушный человечек тряс за грудки огромного грузного мужчину, с лица которого градом стекал пот.

— Я… я не знал, — оправдывался тот, не предпринимая ни малейшей попытки остановить коротыша, которого при желании мог бы одной рукой отбросить на метр, потому как человечек едва доходил ему до плеча и был тоньше в три раза. — Их установили совсем недавно. Я… я был не в курсе.

— Ты всё испортил! Я знал, что такому хлюпику ничего нельзя доверять. Теперь тебе и твоему отродью — конец! Слышишь, толстячок — конец! — коротыш ещё раз трясонул со всей силы мужчину и, одарив презрительным взглядом, отпустил.

— Но я же всё исправил, подчистил…

— Подчистил?! Но девчонка-то на записи всё равно осталась.

— Ты же знаешь, девчонку я убрать не мог. Зато всё остальное стёрто. Теперь запись выглядит так, будто эта дура залезла в кабинет и напакостила там из-за подростковой глупости. Никто ни о чём не догадается — вся вина лежит на ней.

— Пожалуй, здесь ты прав, — слегка смягчился человечек. — Ладно, пока живи. Но учти, у тебя осталось две недели, чтобы найти информацию, которая из-за второй твоей оплошности попала не туда, куда планировалось. Иначе, сам понимаешь, что с тобой и твоим прихвостнем будет.