Научиться быть ведьмой

— Сказали — аппендицит, и госпитализировали Димку в областную больницу. Но вы не беспокойтесь, медики уверены, что ничего страшного — прооперируют и будет как новенький.

— Ну, будем надеяться, всё обойдётся, — проронила Вероника с грустным вздохом, видимо забыв, что хотела выглядеть невозмутимой.

— Я вот что подумал, девочки, наверно, не стоит пока докладывать Дисциплинарному Совету о розыгрыше.

Никита догадывался, что даже если девушки ещё и не обсуждали эту тему, то в ближайшее время она бы обязательно стала предметом их дискуссий. Конечно, все трое знали, что было грубо нарушено одно из самых строгих правил. Студентам не позволялось применять цифробуквенные методики без разрешения преподавателей. Исключением были только особые дни: Медиана и Выпускной, когда по сложившейся много лет назад традиции профессора закрывали глаза на мелкие проказы. По мнению Никиты, шутник, напугавший молодых людей голограммой из условного будущего, стопроцентно, заслуживал наказания, даже не столько, за то, что применил магию в обычный день, сколько за то каким абсурдным и жестоким был его розыгрыш. Но Никите не хотелось, чтобы инцидент получил огласку, пока не выяснится, что к чему.

— А у меня ни капли сочувствия к этому придурку нет, — горячо возразила Наташа. — Надо сдать его Дисциплинарному Совету. Пусть ему столько общественно-полезных часов впаяют, чтобы до самого Выпускного хватило.

— Я думаю, отработкой он не отделается — ему явно грозит отчисление. Но дело не в шутнике. Подумайте про Димку. Ему и так операция предстоит, а тут его ещё начнут дёргать по поводу этого инцидента, и он узнает про ужасную голограмму с повешением.

— Да, Димку жалко, — тут же согласилась Наташа. — Он впечатлительный. Лучше ему пока не знать про этот розыгрыш.

Перекинувшись с девушками для отвода глаз ещё парой фраз, Никита удалился. Он вышел на улицу, но идти в общежитие не хотелось. Он решил немного пройтись по заснеженным дорожкам студгородка. Морозный воздух имел на Никиту особое воздействие — просветлял голову и помогал сосредоточиться. А свежие мозги ему сейчас нужны были как никогда. За последние несколько дней произошло много странных событий, которые требовали глубокого анализа. Необходимо было понять, есть ли какая-то связь между этими происшествиями, и какую опасность для Вероники они в себе таят.

Систематизировав информацию, полученную из разных источников, Никита выделил три фигуры, которые засветились в последних тревожных событиях и могли прямо или косвенно представлять угрозу для подопечной.

Первым в списке подозреваемых числился умелец перескакивать из состояния «супер-злой» в состояние «супер-добрый». Для Никиты всё ещё оставалось загадкой, какую цель преследовал ректор, выдвигая ультиматум. Для чего профессору понадобилось, чтобы Вероника проникла в его кабинет? Может, хотел проверить надёжность системы безопасности? Или, наоборот, проверял студентку на дисциплинированность? Конечно, сам Пётр Иванович этого Никите не расскажет, зато можно попытаться выведать у Вероники, как ей всё-таки удалось пробраться в тщательно охраняемый объект, и эта информация, возможно, станет ответом на вопрос о странном поведении ректора.

Второй персоной, вызвавшей подозрения Никиты, являлся преподаватель физики, на ботинке которого Вероника заметила подозрительное пятнышко. Конечно, парню слабо верилось, что на обуви Аристарха Вениаминовича была кровь. Скорее, рассеянный профессор, капнул себе на ботинок по неосторожности какой-нибудь реактив. Поэтому, поразмыслив немного, Никита вычеркнул преподавателя физики из списка подозреваемых.

Оставалась ещё одна, самая загадочная фигура — проректор Матвей Тимофеевич, который неожиданно оказался отцом Димы. На первый взгляд, ни сам профессор, ни история с шантажистами никак не касалась Вероники, но Никите не нравилось, что проникновение подопечной в кабинет Петра Ивановича и исчезновение Матвея Тимофеевича совпали по времени. И тут у Никиты родилась неожиданная догадка о том, что может связывать Веронику и проректора. Матвей Тимофеевич, как выяснилось, не любит афишировать свои родственные отношения. Значит, не исключено, что среди студентов могут быть ещё какие-нибудь его родственники. Что, если Вероника приходится ему племянницей? Или даже дочерью? Это предположение необходимо было проверить, как можно быстрее, ведь теперь, когда шантажисты лишились одного крючка, на который был пойман Матвей Тимофеевич, они будут искать другой.

Особняком в списке подозреваемых стоял ещё один странный объект — Большой Бубен. Информации, которой располагал Никита, было пока недостаточно, чтобы понять, действительно ли игра шантажистов идёт вокруг этого мёртвого артефакта. Да и, вообще, Никита практически ничего не знал ни про восточносибирских шаманов, ни про их утерянные для Ведьмовского Сообщества методики. Эту тему в его альма-матер проходили вскользь. Поэтому он наметил себе ещё одну цель — нарыть как можно больше информации по этому вопросу.