Научиться любить (СИ)

— Ваш гость просит времени переговорить со своими соплеменниками, — доложил дикий суть шептания вождю.

— Сколько ему нужно? — спросил Шахгар и дикий тут же передал слова кочевнику.

— Два дня.

— Хорошо, — Шахгар кивнул.

Получив ответ, кочевник развернулся и начал уходить.

— Постой-ка, — окликнул его Шахгар, — тебе известно, где бродят другие странствующие племена наших сородичей?

Кочевник выслушал перевод и одобрительно кивнул.

— Тропы наших братьев часто пересекаются. Пустыня велика, но еды не так много, как песка на ее громадных просторах.

— Передай мои слова всем, кого увидишь. Скажи, что время раздора подошло к концу и могучий Шахгар желает соединить многочисленные осколки былого величия в новое солнце орков.

Кочевник вовсю прыть побежал во тьму ночи, в которой быстро исчез, спрятанный простором могущественной Ранкар.

Дело было сделано. Оставалось только ждать. Два дня. Не так уж и много, учитывая сколько веков войнам-оркам и отшельникам пришлось прожить порознь друг от друга, открыто ненавидя один другого.

Шахгар вернулся в свой шатер. Одетая в теплую тунику, Лориэль ждала его у самого костра. Она слышала разговор и все прекрасно понимала. Время бежало вперед. Им нужно было спешить и как можно скорее возвращаться обратно в замок. Что там? Как идут дела и живы ли вообще те люди, за которых вступился Шахгар, обещая им жизнь в обмен на власть в королевстве? Никто не знал. Не знала этого и Лориэль, хотя внутри нее уже который день бурлило волнение. Странное предчувствие не давало ей покоя.

Она встала, поприветствовала Шахгара и села рядом с ним.

— Они согласятся? — спросила как бы невзначай.

— Не знаю. Хотелось бы, но в нашем положении возможно все.

— Они и вправду разные. Этот вообще сухой как трость. Как такое могло случиться?

— Пустыня, — коротко ответил орк, — это все она. Ранкар приняла их и изменила по собственному желанию. Кочевник был прав, когда говорил, что у них есть все самое нужное. Вода и еда. Больше ничего. Мы так долго стремились взять многое, не понимая, что для жизни нужно лишь самое необходимое.

— Он не такой, как ты.

— Это правда, но он мой брат. Люди ведь тоже разные. Кто-то умнее, кто-то сильнее, кому-то природа даровала красоту, а кто-то на всю жизнь останется уродцем. Однако люди от этого не перестают быть людьми. Разве не так? Вот поэтому я хочу, чтобы мы все стали едиными. Природа сама все подправит, нужно лишь время, — Шахгар вздохнул.

— Я не понимаю, — сказала Лориэль, греясь у костра.

— Дети, — громко ответил орк. — Они ведь не просто отпрыски мужчины и женщины. Они продолжение, в котором соединяется все самое лучшее и худшее от каждого из родителей. Орки не спят со всеми подряд. Мы дорожим тем, что находится внутри нас и той частью, что мы передаем нашим женщинам. Поэтому каждый из нас по-своему силен и неповторим. Однако смерти и войны иногда все же вынуждают нас обращаться с традициями иначе, чем нам их завещали. Мы умираем, Лориэль. Вырождаемся. Постепенно, но это начинает проявляться в каждом из нас. Кровь диких будет для нас той спасительной каплей, что вольется в наши жилы и не даст превратиться в зверей. Еще мой отец мечтал об этом, но даже ему не приходило в голову, что мир между нашими враждующими племенами реально когда-нибудь возможен.

Он замолчал и уперся взглядом в танцующие языки пламени. Девушка смотрела на него и не могла сдержаться. Она заговорила с ним о том, что уже очень давно волновало ее. Она ведь была его женой. Пусть формально, пусть не по-настоящему, но все же женой. Она жила вместе с ним, спала с ним в одной постели, но за все время, за долгие и холодные ночи она так редко чувствовала его прикосновения к себе, что это не могло не вызвать сопутствующих вопросов.

— Значит, ты не хочешь мешать свою кровь с моей?

Лориэль тут же пожалела, что спросила такое. Орк поднял взгляд, грозно посмотрел на нее, но вскоре сменил гнев на рассудительность. Его тоже волновал этот вопрос. Это читалось в его глазах и в том, как сильно ему не хотелось обсуждать подобное с женщиной-человеком.

— Отчасти да. Варгунг ненавидел тебя не потому, что ты была человеком, не потому что ты являлась моей женой, хотя он прекрасно понимал несерьезность всего этого. Отец боялся появления наших детей. Люди и орки очень редко давали потомство, а те, кто осмеливался запятнать себя подобными отношениями, уходили в небытие. Я боюсь, также как и он, но боюсь не тебя, а будущего.

Он поднял свою руку и указал на живот Лориэль. Затем наступила тишина, а следом и ночь. Костер потух. Холод постепенно стал овладевать помещением.

Девушка обняла орка, чувствуя исходящее от него тепло.

* * *