Научиться ценить [СИ]

Это выглядело забавным, однако ей почему-то было совсем не смешно. Она словно вернулась назад, в то время, когда решила начать все с нуля. Без него. С одними только воспоминаниями. Когда рискнула всем, что имела, начиная совершенно незнакомое ей дело. Когда училась в одиночку, делала ошибки, падала, поднималась, снова падала. Несколько раз начинала все заново. Одна. И все время ждала. Вот такого вечера, когда все вернется на круги своя. Потому что без него она так и не смогла достигнуть полноты. Даже получив признание, насладившись успехом, она понимала, что, не задумываясь, отдаст все, чего достигла, лишь бы еще раз встретиться с ним взглядом, прикоснуться к руке. Так, как сейчас. Назвать его своим, больше ничего не опасаясь.

Она поднялась, потянув его за собой. Жестом подозвала официантку.

— Наташа, мне нужен будет мой обычный заказ. На двоих. Принесешь в кабинет через час. И еще: меня нет ни для кого.

Мирон молчал все время, пока она не захлопнула за них дверь кабинета. Он по-прежнему мало что понимал, но сейчас, когда они оказались наедине, возымело значение совсем другое. Позже он обязательно уточнит, каким образом его жена превратилась в хозяйку ресторана. Что случилось с ее работой, и почему она решила так кардинально все поменять. Но теперь… теперь было гораздо важнее стереть печаль в ее глазах, коснуться губ, так маняще приоткрытых… для него.

— Ну-ка, напомни, что именно тебе хотелось на ужин…

Он попытался пошутить, но Полина не обратила внимание. Даже не улыбнулась. Подтолкнула его к кожаному дивану, на ходу стягивая с плеч пиджак. Расстегнула рубашку и жадно прильнула к груди, почти впиваясь в кожу прямо над сердцем, которое от ее прикосновений забилось еще сильнее.

— Раздень меня. Быстрее.

Мирон и сам хотел этого до дрожи. Пытался быть нежным. Приласкать. Она покачала головой, притягивая его к себе.

— Нет. Не сейчас. Хочу тебя.

Он дернул молнию на платье, бросая золотистую ткань на диван. Опустил сверху жену. Всего лишь нескольких мгновений хватило, чтобы избавить ее от остатков одежды. И себя. Склонился к ней, почти задыхаясь от желания снова ощутить ею всю. Губами. Руками. Но в ее глазах внезапно полыхнул страх. Мирон замер, всматриваясь в любимое лицо.

— Девочка моя… Я что-то делаю не так?

Она коротко, жарко тронула ртом его губы и вдруг протянула ему левое запястье, перехваченное широким браслетом.

— Сними!

И зажмурилась. Но даже это не помогло скрыться от его реакции, от леденящего холода, сковавшего его тело, когда он увидел тонкий, неровный розовый рубец.

Было невыносимо прятать дальше ее самую большую ошибку. Полина слишком сильно нуждалась в нем. Ждала его понимания. И очень хотела, чтобы он простил не только ее безрассудную выходку, едва не стоившую жизни, но и себя самого. Потому что не сомневалась, что именно себя он опять обвинит в случившемся. Но любая вина должна была остаться в их жизни только как этот шрам. О нем нельзя навсегда забыть, но боли он уже не причиняет. И навредить не может. Это просто след. Неизбежное напоминание о прошлых ошибках, которые удалось преодолеть. И выжить, несмотря ни на что.

Она ждала, все так же не открывая глаз. Закинув руку на лоб, прекрасно понимая, куда именно устремлен сейчас взгляд ее мужа. Всем своим существом надеясь, что у него хватит сил двинуться дальше.

Медленно, мучительно медленно его губы коснулись запястья, и она наконец-то позволила себе расслабиться. Подалась вперед, прижимаясь к напряженному телу. Сжала коленями его бедра. Вырвала руку из захвата трепещущих губ. Как же приятно перебирать его волосы! Как ей нравится ощущать их под своими пальцами…

Они справятся. На этот раз точно справятся. Легко не будет, но даже в самые сложные минуты присутствие друг друга облегчит любую проблему.

Полина именно это прочитала в его глазах.

— Я все думала, зачем мне диван в кабинете? Даже не садилась на него почти ни разу…

И улыбнулась: ей опять удалось одной только фразой развенчать все его сомнения…

Глава 21

Две недели спустя.ъ.

— Оля, что случилось? — Мирон присел перед ней на корточки, заглядывая в лицо.

Она помотала головой.

— У меня все хорошо…

— Конечно, — он недоверчиво хмыкнул. — Ты от избытка радости худеешь, бледнеешь и прячешь заплаканные глаза. Давай, расскажи мне все…

— Нечего рассказывать.

Ей и в самом деле было нечего ему сказать. Переживания оказались далеко не новы. Одно и то же. Мысли, ощущения. Боль. С самого рассвета, который она слишком часто стала встречать без сна, до глубокой ночи.

Ольга отодвинулась от Мирона, словно это могло как-то уберечь ее от разговора. Но мужчина всерьез намеревался добиться признания.

— Оль… Я хочу знать правду. И ты мне ее расскажешь. Или не выйдешь из этого кабинета.

— Что? Ты силой меня удержишь?

¬¬— Зачем силой? Тебе же самой легче будет, если ты со мной поделишься. Не неси все сама… Не надо…