Научная фантастика. Ренессанс

На работе мне нередко приходится принимать решения, полагаясь на интуицию. Правда, обычно от этих решений не зависит судьба тех, кто мне дорог. Подумав еще несколько секунд, я решился.

Давать парню пробный глоток я не стал, а направился сразу к Лори. Очень не хотелось вливать ей в рот жидкость, пока она без сознания…

— Лекарство легко впитывается через язык, — подсказал Эймос. — И действует быстро.

«Боже, надеюсь, парень прав. Я его голыми руками убью, если Лори это не поможет».

Я постепенно вылил унцию или две ей на язык. Прошло несколько секунд. И еще. Тридцать секунд, сорок…

— Проклятие! Когда это должно подействовать?

Словно услышав мои слова, Лори простонала.

— Лори? — Я похлопал ее по щекам.

— М-м-м… — Она открыла глаза. И улыбнулась! — Фил?

— Да, дорогая. Все в порядке.

— Лори! — окликнул ее Эймос.

Лори встала:

— Эймос? А ты почему здесь? Да еще связанный?

Она посмотрела на него, потом на меня. Как на сумасшедших.

— Неважно. Это долгая история, — ответил я и направился к Эймосу. Я даже улыбнулся ему. — Хорошо, что ты оказался прав, парень.

Он улыбнулся в ответ.

— А где твоя мама и Эмма? — спросил я Лори.

— Поехали в похоронное бюро, — печально ответила Лори. — Договариваться о погребении. Они взяли твою машину. Мама нашла ключи у тебя в сумке.

Она заплакала. Эймос, когда я развязал его, обнял ее, утешая.

— Ты можешь объяснить, что с тобой случилось? Ну, когда мама и сестра уехали? — спросил я Лори.

— Ну… ко мне зашла одна очень любезная дама… она продавала мыло, духи, всякие домашние мелочи… Она назвала компанию, на которую работает, но я о такой никогда не слышала. И она меня спросила, не хочу ли я понюхать новые духи. Они замечательно пахли… удивительная смесь океанской свежести и лилий, а потом… потом вы меня окликнули и я увидела связанного Эймоса… А что случилось? Я упала в обморок?

— Вообще-то… — начал я.

— Гм-м, мистер… гм-м… Фил… — прервал меня Эймос.

— Я доктор д'Амато, но друзья зовут меня Фил, а ты заслужил такое право.

— Спасибо, доктор д'Амато… извините, Фил. По-моему, нам не стоит здесь оставаться. Эти люди…

— О чем ты?

— О том, что мне не нравится свет в этом доме. Они убили моего отца, отравили Лори, и как знать, что еще они могли подложить…

— Ясно, я тебя понял, — проговорил я, вспоминая ферму Штольцфуса. Ферму Эймоса. Угли и пепел.

Я вопросительно взглянул на Лори.

— Я в полном порядке, — сказала она, — Но почему мы должны куда-то уходить?

— Давайте все же выйдем, — решил я.

Мы с Эймосом вывели Лори на улицу. И первое, на что я обратил внимание, — Сара и машина Мо, на которой мы приехали, исчезли.

А второе — обжигающий жар на затылке. Я подтолкнул Лори и Эймоса, перебежал с ними на противоположную сторону улицы и, прищурившись, обернулся к дому.

Из каждого окна вырывались яркие бело-голубые языки пламени, облизывая крышу и стены. Такого оттенка мне еще видеть не доводилось.

Лори испуганно вскрикнула. Эймос прижал ее к себе.

— Светлячки, — пробормотал он.

Дом сгорел дотла за несколько минут.

Мы стояли, онемев и дрожа, очень и очень долго. До меня наконец дошло, что я тяжело дышу. Аллергическая реакция! Сара!

— Наверное, они увезли Сару, — предположил я.

— Сару? — удивился Эймос, прижимая к себе еще всхлипывающую Лори.

— Сару Фишер, — пояснил я.

Лори и Эймос кивнули.

— Она была другом моего отца, — добавила Лори.

— Она моя сестра, — сказал Эймос.

— Что? — Я повернулся к нему.

Лори отпрянула и тоже посмотрела на Эймоса, чье лицо как-то странно и мучительно исказилось от ненависти и жалости одновременно.

— Она покинула наш дом более десяти лет назад, — заговорил Эймос. — Я тогда был еще совсем маленьким. Сказала, что не в силах больше выносить путы нашего ordnung [106], мол, это все равно что согласиться быть дебилом до конца жизни. И она ушла из дому, начала учиться. Думаю, она связана с теми, кто убил моего отца и сжег дом Лори.

Я внезапно ощутил во рту вкус вчерашнего винограда — сладость, смешанную с удушающим дымом, — и меня замутило. Я сглотнул и сделал медленный глубокий вдох.

— Послушайте, — сказал я, — мне до сих пор не совсем ясно, что здесь происходит. Я приехал и нашел Лори без сознания, но ведь ты или кто угодно мог ей чего-то подмешать в апельсиновый сок. Дом только что сгорел, но и это может оказаться самым обычным поджогом — облитые бензином тряпки, как у нас в Нью-Йорке. — Правда, такого яростного пожара я еще никогда в жизни не видел.

Лори уставилась на меня, как на сумасшедшего.

— Да это же светлячки, мистер Фил, — сказал Эймос. — Это они начали пожар.

— Но как они могли так быстро поджечь дом?

— Их выводят специально, — пояснил Эймос. — И делают так, чтобы через час, день или неделю после того, как их поместят в лампу, они начали вырабатывать много тепла и вызвали пожар. Это то, что вы, ученые, — добавил он с плохо скрываемым презрением, — называете «генетическим выключателем». Настроенная таким образом менделевская лампа в нужный момент срабатывает и становится менделевской бомбой.

— Менделевской бомбой?