Научная фантастика. Возрождение

Он был так страстно предан своей работе и пестовал столь благородные идеи, что медлил довольно долго, прежде чем продаться, но в конце концов искушение оказалось слишком велико. Им завладел самый солидный покупатель, «Цитотех Инкорпорейтед», и мозг Джованни «утек» в солнечную Калифорнию. При этом большинство банковских счетов молодого человека осталось в европейских «налоговых убежищах», так что к тридцати годам он вполне мог стать миллионером. А поскольку у юноши создалось впечатление, что даже самый обделенный судьбой миллионер с легкостью способен играть роль Казановы, он ждал не дождался, когда же ему доведется выступить в роли этакого отчаянного расточителя.

«Цитотех» вовсю участвовал в медицинских исследованиях, но деятельный президент компании Мармадук Мел-мот имел иные виды на своего самого экстраординарного сотрудника. Он пригласил Джованни в свой особняк в Беверли-Хиллз и угостил его таким сказочным обедом, который юноша в жизни не видывал. А потом объяснил Джованни, где, по его терминологии, «должна вестись игра».

— Будущее, — заявил Мелмот, отхлебывая розовое шампанское, — за средствами, усиливающими половое влечение. Лекарство от рака можно продать только тем, у кого рак. Продление жизни — великолепно, но оно ничего не стоит, если люди не умеют наслаждаться отпущенным им временем. К черту улучшенные мышеловки. Что этому миру действительно нужно, так это ловушки для кисок. Создай мне раскаленный феромон — и я сделаю тебя миллиардером.

Джованни объяснил Мелмоту, что такой вещи, как мощный человеческий феромон, может и не существовать. Многие насекомые, заметил он, воспринимают окружающую среду практически полностью посредством органов обоняния, так что их самкам в ограниченный период фертильности имеет смысл оповещать о своей готовности пахучими секрециями, которые — будучи произведенными в достаточных количествах — способны привлечь всех самцов-насекомых на мили вокруг. Люди же, в отличие от насекомых, почти не пользуются своим обонянием, и их самок, то есть женщин, не тревожат короткие и жизненно важные фазы фертильности, которые, по идее, любой ценой должны быть использованы для продолжения человеческого рода.

— Все это мне известно, — заверил юношу Мелмот. — И тот факт, что ты решил рассказать это мне, свидетельствует о твоих сложностях в общении. Позволь мне дать тебе один совет, сынок. Легко найти тех, кто заявит мне, что это, мол, невозможно и неосуществимо. Для этого я мог бы нанять и идиотов. Но я нанимаю гениев, чтобы они задались вопросом: «Если это не сработает, что сработает тогда?» Ты следишь за моей мыслью?

Высказывание босса невероятно воодушевило Джованни, хотя слова президента компании едва ли можно было счесть оригинальными. Молодой ученый понял, что его замечания действительно выявили проблему в отношениях, которая слишком мощно заявляла о себе всю его жизнь. Юноша отправился в свою лабораторию, полный решимости создать для мистера Мелмота что-то, что заменит невозможный феромон, а для себя лично — организовать несколько сексуальных встреч, которые наставили бы его на путь подлинного Казановы. Это, решил он, просто вопрос стратегии и целеустремленности.

В сущности, сейчас Джованни занимал весьма престижную позицию и имел заметное влияние. Хотя теоретически он начинал с самых низших ступеней «Цитотеха», ни у кого не возникало сомнений, что мальчишка далеко пойдет, — его уважали, несмотря на неказистую внешность.

С таким преимуществом юноша практически без труда потерял наконец свою невинность с семнадцатилетней блондинкой-лаборанткой по имени Хелен. Это стало для него большим облегчением, но Джованни слишком хорошо осознавал, что данный факт не является важной победой. Это была неуклюжая «случка», во время которой его трясло от страха и смущения; он чувствовал, что его обычная неловкость, как правило исчезающая во время работы, в сексе достигла невероятных масштабов. Милашка Хелен, не отягощенная знанием и искушенностью, не произнесла ни словечка недовольства и не стала шутить по поводу его фамилии, но Джованни был убежден, что мысленно девушка кричала: «Казанова! Казанова!» — и истерически хохотала над таким нелепым несоответствием. Он не осмелился снова предложить ей переспать с ним и на рабочем месте старался избегать красотки.

Решив, что ему нужно больше практики, Джованни принялся посещать проституток, чьи телефоны были нацарапаны на стенках телефонов-автоматов в фойе, и, хотя таким способом избегал затруднений, связанных с узнаванием партнершами его имени, улучшение качества процесса давалось ему весьма тяжело. Если уж на то пошло, ему казалось, что все становится только хуже, и в собственных глазах юноша выглядел еще смехотворнее.