Научная фантастика. Возрождение

Завтрак был единственным временем суток, которое Лейша не любила. Папа уже успевал уехать на работу, и девочки трапезничали с мамой в большой столовой. Мама сидела в красном халате, который Лейше нравился, и от нее еще не исходил странный запах, и она произносила нормальные слова, но все равно было скучно. Мама всегда начинала с вопроса:

— Алиса, милая, как ты спала?

— Хорошо, мама.

— Тебе снились хорошие сны?

Долгое время Алиса отвечала: нет. А однажды сказала: «Я каталась во сне на лошади». Мама захлопала в ладоши и поцеловала Алису, и с тех пор у сестры всегда был наготове сон для мамы. Тогда Лейша решилась:

— Я тоже видела сон. Свет проник в комнату и закутал меня, как в одеяло, а потом поцеловал меня в глаза.

Мама поставила чашку так резко, что кофе выплеснулся на стол.

— Не лги мне, Лейша. Тебе ничего не снилось.

— Нет, снилось, — настаивала Лейша.

— Только у тех детей, которые спят, бывают сны. Ты не видела никакого сна.

— Нет, видела! Видела! — закричала Лейша. Она видела сейчас это золотое солнечное покрывало.

— Я не потерплю, чтобы ребенок лгал! Ты слышишь, Лейша!

— Ты сама лжешь! — закричала Лейша, понимая, что это неправда, ненавидя себя и еще больше презирая маму за эту ложь. Алиса сидела неподвижно, широко раскрыв глаза.

— Няня! Няня! — громко позвала мама. — Уведите Лейшу немедленно. Ей нельзя находиться рядом с культурными людьми, если она лжет.

Лейша расплакалась. Она даже не съела свой завтрак. Но главное — огромные, испуганные глаза Алисы. И виновата она, Лейша!

Но Лейша быстро успокоилась. Няня почитала ей сказку, потом поиграла с ней в «Информационный скачок», а потом пришла Алиса и няня повезла их обеих в Чикагский зоопарк, где столько интересных зверей, которых даже во сне не увидишь. А когда они вернулись, мама ушла в свою комнату, и Лейша знала, что она останется там со своими странными бутылочками до вечера.

Но в ту ночь она пошла в спальню матери.

— Мне надо в уборную, — сказала она Мамзель.

Мамзель спросила:

— Тебе помочь? — возможно, потому, что Алисе все еще требовалась помощь. Лейша поблагодарила Мамзель, потом с минуту посидела на стульчике, чтобы ее не уличили во лжи.

Девочка на цыпочках прошла через холл. Сначала она заглянула в комнату Алисы. Маленькая лампочка горела на стене возле колыбельки. Лейша посмотрела на сестру сквозь прутья. Алиса лежала на боку с закрытыми глазами. Веки легонько трепетали, как занавески под ветром. Подбородок и шея казались очень нежными.

Лейша осторожно прикрыла дверь и пошла в спальню родителей. В их огромной кровати места хватило бы еще на несколько человек. Мама лежала на спине и храпела. От нее исходил сильный и странный запах. Лейша попятилась и подкралась к папе. Он был очень похож на Алису, только его шея и подбородок казались еще более мягкими. Папа так внезапно открыл глаза, что Лейша вскрикнула.

Отец скатился с кровати, схватил ее на руки и быстро взглянул на маму. Папа вынес Лейшу в холл, куда прибежала Мамзель, приговаривая:

— Ах, простите, сэр, она отпросилась в уборную…

— Все в порядке, — сказал отец. — Я возьму ее с собой.

— Нет! — вскрикнула Лейша, потому что на папе не было ничего, кроме трусов, и в комнате плохо пахло. Но папа понес ее в оранжерею, усадил на скамейку, завернулся в кусок зеленого полиэтилена и сел рядом.

— Ну, что случилось, Лейша? Что ты там делала? Ты смотрела, как люди спят, да? — и поскольку папин голос смягчился, Лейша прошептала:

— Да.

— Тебе стало интересно, да? Как Любопытному Джорджу из твоей книжки?

— Да, — ответила Лейша. — Я думала… Ты мне сказал, что делаешь деньги у себя в кабинете всю ночь!

Папа улыбнулся.

— Немного меньше. Но потом я сплю, хоть и не очень долго. — Он посадил Лейшу к себе на колени. — Мне не нужно много спать, поэтому я успеваю гораздо больше, чем большинство людей. Все люди по-разному нуждаются во сне. И очень немного таких, как ты, которым сон вообще не нужен.

— Почему?

— Потому что ты особенная. Необыкновенная. Еще до твоего рождения я попросил врачей помочь сделать тебя такой.

— Зачем?

— Чтобы ты могла делать все, что захочешь, и проявить свою индивидуальность.

Лейша отстранилась и посмотрела на отца: его слова ничего не объяснили. Папа дотронулся до единственного цветка на высоком дереве в горшке. У него были плотные белые лепестки, как сливки, с которыми отец пил кофе, а серединка светло-розовая.

— Видишь, Лейша, какую красоту родило это дерево. Потому, что может. Вон то висячее растение не может, и вон те не могут. Только оно. Поэтому самое важное в мире для этого дерева — вырастить свой цветок. Цветок — это проявившаяся индивидуальность дерева. Остальное не имеет значения.

— Я не понимаю, папа.

— Когда-нибудь поймешь.

— Но я хочу именно сейчас, — сказала Лейша, а папа радостно рассмеялся и поцеловал ее.

— Когда ты делаешь деньги, это твоя инди… эта штука…

— Да, — согласился папа.

— Значит, только ты умеешь делать деньги? Так же, как то дерево умеет цвести?

— Никто не может зарабатывать их точно так, как я.

— Как ты поступаешь с деньгами?

— Покупаю тебе разные вещи. Содержу дом, плачу Мамзель.

— А дерево с цветком?