Научная йога. Демистификация

Пожалуй, немногие медицинские центры в мире могут похвастаться столь роскошным помещением, как клиника на Парк-авеню в Нью-Йорке, между 84-й и 85-й улицами. Широкий навес у входа и отполированная до блеска латунь – типичные приметы многих домов в этом районе. Старое здание элегантно, как большинство строений в Верхнем Ист-Сайде. Клиника расположена в ряду таких же звездных специализированных медицинских центров, а напротив нее высится продолговатый шпиль Христианской церкви Парк-авеню – символа этого района – и сияют витражи работы Тиффани [10] . «Плаза Атене» находится в 20 кварталах к югу.

Внутри ничего не указывает на необычную специализацию клиники. Постеры на стенах, подборка журналов – все как обычно. Главное отличие – большая полка за стойкой администратора: на ней выставлены книги Фишмана по йога-терапии. В них описаны методы лечения всевозможных заболеваний – от рассеянного склероза до ишиаса, болезни, при которой защемленный седалищный нерв вызывает иррадиирующую боль в ягодицах и ногах.

Я узнал о Фишмане, когда пытался решить проблемы с собственной спиной. В его книге «Растяжка приносит облегчение: йога как лекарство от боли в спине» была приведена грамотно составленная последовательность поз. В особенности мне понравилось его объяснение механизма растяжения мышц. Он рассказывал о скрытой взаимосвязи двух проприорецепторов, расположенных в скелетных мышцах и сухожилиях. Когда мышца растягивается, мышечные веретена и тельца Гольджи посылают в мозг противоположные сигналы. Сигнал о сокращении мышц сильнее сигнала о расслаблении, поэтому мышца остается напряженной. Но если удерживать растяжку дольше, релаксационный импульс начинает преобладать. Этот переход требует времени, пояснял Фишман. Он начинается по прошествии 15–30 секунд с начала упражнения, и менее чем через 2 минуты сигнал о расслаблении мышц берет вверх.

По словам Фишмана, этот механизм – причина, по которой практикующим следует находиться в позе дольше, как минимум от 15 секунд до 2 минут. Лишь тогда мышцы способны расслабиться достаточно сильно. Подобная растяжка может существенно облегчить жизнь людям с проблемами в позвоночнике. С ее помощью можно увеличить объем движения, расслабить паравертебральные зоны и добиться большей эластичности и упругости тканей. Это, в свою очередь, поможет избежать мышечного спазма – внезапного автоматического сокращения мышц, которое иногда сопровождается сильной болью.

Мне очень понравился не только понятный стиль изложения Фишмана, но и его «близость к народу». При подготовке пособий по йоге обычно для демонстрации асан приглашают фотомоделей. Гибкий и подвижный Фишман, как правило, выполнял позы сам.

И вот в холле появился Фишман – невысокий, поджарый, энергичный; в светло-голубой рубашке и галстуке-бабочке с цветным, но неброским узором. Он увидел пациентку, обнял ее и сказал несколько ободряющих слов.

Затем мы прошли в его кабинет. На столе стояли подносы с суши, заказанными в ресторане. Стена за его столом была украшена дипломами, как принято в кабинетах врачей, а еще там висела большая фотография Айенгара. На ней знаменитый йог сидел в полной позе лотоса с высоко поднятой головой и широко распахнутыми глазами, в которых светились гордость и колоссальная жизненная сила. Рядом висели фотографии двух взрослых детей в мантиях и шапочках выпускников. Я навел справки и узнал, что Фишман в своей карьере достиг немалого. Он был клиническим профессором в Колумбийском колледже хирургов и терапевтов – медицинской школе Колумбийского университета. Он опубликовал более 100 научных работ и статей. Одно время Фишман возглавлял Нью-Йоркское общество физиотерапии и реабилитологии, занимая пост президента. У его процветающей практики – Центра физиотерапии и реабилитологии на Манхэттене – было четыре филиала по всему Нью-Йорку: на Парк-авеню, в Вест-Сайде, Квинсе и на Сити-Айленде. Он также служил управляющим финансами Манхэттенского исследовательского института онкологических заболеваний (благотворительной организации).

За обедом Фишман говорил о своей работе терапевта. При этом он часто вскакивал из-за стола, желая продемонстрировать сказанное – выполняя йоговскую позу или показывая, о чем идет речь, на человеческом скелете, который висел прямо здесь. Ему было 66 лет, но выглядел он на 50 с хвостиком.

Да, сказал он, Айенгар его многому научил. Однако, слушая Фишмана, я понимал, что тот не слепо следовал за гуру – он, прямо как Айенгар, упрямо отстаивал свое мнение, тем самым отдавая дань почтения своему наставнику. Фишман пробовал сделать что-то свое, ставил эксперименты на себе и пациентах, открывал новые средства и методы лечения. Айенгар лишь указал ему путь. Фишман виделся мне современным мыслителем, не повиновавшимся авторитетам, своего рода Томасом Эдисоном йога-терапии.

Он рассказал о собственной болезненной травме – разрыве ротаторной манжеты плеча, – о том, как это помогло ему найти чудодейственный, по его словам, метод лечения. Последнюю фразу он произнес с саркастической улыбкой.

Плечевой сустав – самый подвижный из суставов человеческого тела. Он позволяет осуществлять движение в любом объеме во всех направлениях: вверх, вниз, в обе стороны, по кругу, – и все это благодаря своей сложной конструкции. Головка плечевой кости, по форме представляющая собой приблизительно одну треть шара, прилегает к довольно слабо вогнутой суставной впадине лопатки (это место дети называют «ангельскими крыльями»). Поскольку сочленяющиеся поверхности сильно отличаются по площади, плечевая кость может довольно свободно двигаться, однако это же увеличивает риск выскакивания «шара» из «гнезда». Удержать головку плечевой кости в суставе по большей части помогает ротаторная манжета. Четыре или пять составляющих ее мышц (существуют разные мнения по поводу их количества) отходят от лопатки и прикрепляются к бугоркам плечевой кости и капсуле плечевого сустава чем-то вроде пучка жестких волокон – сухожилиями. Сухожилия смыкаются поверх головки, формируя туго натянутую «крышку» из соединительной ткани, которая не только крепко удерживает плечо на месте, но и, как бы противоречиво это ни звучало, помогает двигать рукой.

При разрыве ротаторной манжеты, как правило, травмируются сухожилия, что приводит к ограничению объема движения в плече. Эта проблема хорошо знакома тем спортсменам, которым во время тренировок приходится постоянно поднимать руки: пловцам, теннисистам, бейсбольным подающим. Чаще всего травмируется сухожилие надостной мышцы, расположенной выше других в ротаторной манжете. Мышца называется так, поскольку залегает в надостной ямке лопатки.

Фишман порвал мышцы правой ротаторной манжеты, катаясь на лыжах. Он сделал операцию, а через несколько лет получил такую же травму левой манжеты. Хирург счел разрывы весьма серьезными и предложил обратиться к одному из лучших специалистов в НьюЙорке. У Фишмана произошел полный разрыв надостной мышцы; боль и ограничение объема движения – типичные последствия такой травмы. Без посторонней помощи он поднимал руку не выше 80 градусов – то есть не мог довести ее до линии, перпендикулярной туловищу.

Консультации хирурга пришлось ждать месяц (да, даже самим врачам приходится иногда ждать так долго). Однажды дома Фишман занимался йогой и решил попробовать сделать стойку на голове. У него получилось. Установить голову и руки в правильное положение не составило труда. «Помню, жена мне сказала тогда: ты что делаешь? – вспоминал он. – Я встал, чтобы объяснить ей, и понял, что могу поднять руку. До этого у меня не получалось. Я пошел на работу и сделал позу снова. Рука по-прежнему двигалась».

Фишман был поражен и с головой погрузился в исследование. Также он посетил двух лучших хирургов. Оба сказали, что операция ему больше не нужна, и выразили удивление тем, как мало науке известно о механике движения плеча.