Научная картина мира, экономика и экология

Но Чаянов, занимаясь экономикой сельского хозяйства, не был прямо вовлечен в теоретическую дискуссию, которая состоялась в январе 1925 г. в Коммунистической академии. Главным был вопрос о предмете политэкономии. Докладчиком был И.Скворцов-Степанов, который утверждал, что политэкономия изучает любой вид хозяйственной деятельности и что необходимо разрабатывать "политэкономию социализма". Это встретило поддержку только двух ораторов — историка М.Покровского и А.Богданова, остальные 12 выступавших решительно возражали, утверждая, что политэкономия — наука, изучающая товарное производство и меновые отношения.

В отчете о конференции Скворцов-Степанов выговорил оппонентам строго: "Невыразимая методологическая нелепость подобных разграничений не бьет в глаза ни авторам, ни читателям: установившаяся у нас "предвзятость" делает и авторов, и читателей слепыми к подобной чепухе" [24, c. 29].

Расшумелся Скворцов-Степанов зря, потому что из всего контекста "Капитала" прямо следует, что политэкономия исследует именно и только товарное производство и движение меновых стоимостей. Всякое "натуральное" хозяйство (экономия, а не хрематистика), выводится за рамки политэкономии, и Маркс берет сведения из натурального хозяйства только для иллюстрации, для контраста. В словарях западных языков слово "хрематистика" даже отмечено как устаревший синоним слова "политэкономия".

Наш современник, экономист и историк экономики И.Кристол также вводит вполне определенное разграничение: "Экономическая теория занимается поведением людей на рынке. Не существует некапиталистической экономической теории… Для того, чтобы существовала экономическая теория, необходим рынок, точно так же, как для научной теории в физике должен существовать мир, в котором порядок создается силами действия и противодействия, а не мир, в котором физические явления разумно управляются Богом" (цит. по [25]).

Давлению сторонников политэкономии социализма помогало понятное желание иметь свою теорию хозяйственного строительства. В книге Н.Бухарина "Экономика переходного периода" (1920) на полях против слов "Итак, политическая экономия изучает товарное хозяйство", Ленин написал: "не только!". Это "задание" пытались обойти с помощью уловок. А.В.Чаянов считал, что следует разрабатывать частную, особую политэкономию для каждой страны. С начала 30-х годов экономисты начали "сдаваться" — разработкой политэкономии социализма занялись Н.Вознесенский, К.Островитянов, Л.Гатовский и др. Однако вплоть до 1941 г., как пишет А.Пашков, "советские экономисты упорно твердили: наш товар — не товар, наши деньги — не деньги" (а после 1941 г., видимо, не до того было).

В январе 1941 г. при участии Сталина в ЦК ВКП(б) состоялось обсуждение макета учебника по политэкономии. А.Пашков отмечает "проходившее красной нитью через весь макет отрицание закона стоимости при социализме, толкование товарно-денежных отношений только как внешней формы, лишенной материального содержания, как простого орудия учета труда и калькуляции затрат предприятия" [24, с. 43]. Д.Валовой видит в этой "вульгаризации политэкономии социализма" руку Сталина, который на том совещании предупреждал: "Если на все вопросы будете искать ответы у Маркса, то пропадете. Надо самим работать головой, а не заниматься нанизыванием цитат". Саморазоблачение вульгаризатора!

Д.Валовой крайне негативно оценивает роль Сталина в той многолетней подспудной дискуссии. Мы же, не давая сейчас оценок, обратим внимание на тот факт, что, не имея возможности от "научного марксизма" в экономике, Сталин, видимо, интуитивно чувствовал неадекватность трудовой теории стоимости тому, что реально происходило в хозяйстве СССР. Он сопротивлялся жесткому наложению этой теории неявно и нерешительно, не имея для самого себя окончательного ответа. В феврале 1952 г., после обсуждения нового макета учебника (ноябрь 1951 г.), Сталин встретился с группой экономистов и давал пояснения по своим замечаниям. Он сказал, в частности: "Товары — это то, что свободно продается и покупается, как, например, хлеб, мясо и т.д. Наши средства производства нельзя, по существу, рассматривать как товары… К области товарооборота относятся у нас предметы потребления, а не средства производства".

Очевидно, что такие товары и такой товарооборот существуют и при натуральном хозяйстве, начиная с зачатков земледелия. "Рыночная экономика" как особый тип общественного производства возникает именно с превращением в товар средств производства и, главное, рабочей силы. В "Экономических проблемах социализма" Сталин сказал несколько туманно, но все же достаточно определенно: "Не может быть сомнения, что при наших нынешних социалистических условиях производства закон стоимости не может быть "регулятором пропорций" в деле распределения труда между различными отраслями производства".