Научно-фантастические рассказы американских писателей

На шестом этаже тоже была “Дарнхулъва” — судя по рисункам, история военного дела и техники. Они осмотрели центральный зал и спустились на пятый этаж. Он ничем не отличался от шестого, только большой четырехугольный зал был весь заставлен пыльной мебелью и какими-то ящиками. Айвн Фитцджеральд неожиданно поднял фонарь. Росписи здесь изображали марсиан. По виду они почти ничем не отличались от жителей Земли. Каждый марсианин держал что-нибудь в руке — книгу, пробирку или деталь научной аппаратуры. Все они были изображены на фоне лабораторий и фабрик, в отблеске пламени или при вспышке молнии. Над рисунками стояло уже знакомое Марте слово “Сорнхулъва”.

— Марта, посмотрите на это слово! — воскликнул Айвн Фитцджеральд. — То же, что и в заглавии вашего журнала. — Он посмотрел на стену и добавил: — Химия или физика.

— Или и то и другое вместе, — предположил Хаберт Пенроуз. — Не думаю, чтобы марсиане так строго делили эти предметы. Смотрите! Этот старик с длинными усами — должно быть, изобретатель спектроскопа. Он его держит в руках, а над головой у него — радуга. А женщина в голубом рядом с ним, наверное, что-то сделала в области органической химии. Видите над нею схемы молекулярных цепей? Какое слово передает одновременно идею химии и физики как единой дисциплины?

— Может быть, “Сорнхульва”, — сказала Сахико, — Если “хулъва” значит “наука”, то слово “сорн” должно означать “предмет”, “вещество” или “физическое тело”. Вы были правы, Марта. Цивилизованное общество непременно должно оставить после себя хоть какое-нибудь свидетельство своих научных достижений.

— Да, это должно стереть презрительную усмешку с лица Тони Латтимера, — сказал Фитцджеральд, когда они спускались по неподвижному эскалатору на следующий этаж. — Тони хочет стать крупной фигурой. А когда рассчитываешь на это, трудно примириться с мыслью, что кто-то может быть крупнее. Ученый, который первым начнет читать марсианские надписи, будет, без сомнения, самой крупной величиной в археологии нашего времени.

Фитцджеральд был прав. Раньше Марта сама не раз думала об этом, но в последнее время она гнала от себя все эти мысли. Ей хотелось только одного — научиться читать то, что писали марсиане, и узнать о них как можно больше.

Они спустились еще по двум эскалаторам и вышли в галерею, которая шла вокруг большого зала, расположенного на уровне улицы. В сорока футах под ними был пол. Они освещали внизу предмет за предметом — огромные скульптурные фигуры в центре: нечто вроде вагонетки с моторчиком, перевернутой, очевидно, для ремонта; какие-то предметы, напоминающие пулеметы и автоматические пушки; длинные столы, доверху заваленные пыльными деталями машин; коробки, клети для упаковки, ящики.

Они спустились и, с трудом пробираясь среди завала вещей, отыскали эскалатор, ведущий в подвальные помещения. Подвалов было три, один под другим, и наконец они очутились у подножия последнего эскалатора на твердом полу, освещая портативными фонарями груды ящиков, стеклянных бочек, круглых металлических коробок, густо обсыпанных слоем порошкообразной пыли.

Ящики были из какой-то пластмассы: за все время работ экспедиции в городе им ни разу не попадались деревянные предметы. Бочки и большие круглые коробки тоже были либо из металла, либо из стекла, вернее из какой-то особой стекловидной массы. В этом же подвале они обнаружили несколько холодильников. С помощью топорика Марты и похожего на пистолет вибратора, который Сахико всегда носила на поясе, им удалось вскрыть двери одной из комнат. Они нашли там гору окаменелостей, которые когда-то были овощами. Тут же на полках лежали превратившиеся в кожу куски мяса. По этим остаткам, переданным с очередной ракетой в лабораторию на корабль, ученые легко смогут определить радиокарбонным способом, сколько лет назад прекратилась жизнь этого здания.

Холодильная установка отличалась от всех холодильников, которые когда-либо производила наша культура, но работала так же — на электрической энергии. Сахико и Пенроуз обнаружили, что аппарат включен. Он перестал действовать только после того, как был поврежден источник энергии.

Центральным подвальным помещением, видимо, тоже пользовались как хранилищем. Оно было разделено перегородкой с дверью в середине. Полчаса они возились с этой дверью, пытаясь открыть ее, и готовы были уже послать наверх за специальными инструментами, как дверь неожиданно подалась. Они протиснулись сквозь нее.

Впереди шел Фитцджеральд с фонарем. Вдруг он остановился, оглядел комнату и издал какое-то восклицание. Они с трудом разобрали слова, неясно донесшиеся из микрофона:

— Нет! Не может быть!

— Что случилось, Айвн? — спросила обеспокоенная Сахико, входя за ним. Он отодвинулся, пропуская ее. — Смотрите, что здесь, Сахико! Мы должны все это реставрировать!