Читаем Научно-обоснованная практика в когнитивно-поведенческой терапии полностью

Наконец, важно учитывать контекст. Любые проблемы возникают у человека в контексте его жизни и социальных систем, в рамках которых он выстраивает взаимодействие с другими. В свою очередь, наша практика тоже осуществляется в условиях определенного контекста или системы, которая является важнейшим фактором, непосредственно влияющим на психотерапию. Финансовые ограничения в системах здравоохранения могут склонять чашу весов таким образом, что предпочтение будет отдаваться краткосрочному лечению – даже для клиентов с тяжелыми проблемами. Если система здравоохранения оказывается ориентирована на сокращение или устранение стационарного лечения, стандартом становится амбулаторная форма работы с пациентами. Если система не поддерживает когнитивно-поведенческие интервенции, вероятность того, что специалисты будут их использовать, значительно снижается.

Без сомнения, эпоха и культура, в рамках которых мы практикуем, влияют на отношение к психотерапии в обществе. Ведь неслучайно КПТ возникла в контексте западной культуры, в той ее части, где очевидна позитивная ориентация в сторону науки, вера в логический позитивизм и способность науки решить большинство проблем человечества. Поэтому важно не просто понимать, как история обучения клиента привела к формированию его сильных сторон и слабостей, но и осознавать исторический и культурный контекст психотерапии как явления. Историю когнитивно-поведенческой терапии преподносят по-разному (например, Dobson & Dozois, 2010), так что мы призываем заинтересованных читателей рассмотреть поставленные вопросы и в исторической перспективе. Ниже мы дадим краткое описание принципов КПТ, а затем рассмотрим некоторые социальные и культурные факторы, повлиявшие на ее развитие и продолжающие воздействовать на практику каждого из нас.

Принципы когнитивно-поведенческой терапии

Многих психотерапевтов интересуют вопросы взаимоотношения разных подходов, в том числе связи между когнитивно-поведенческой терапией, когнитивной терапией; терапией, сфокусированной на решении; рационально-эмоциональной (поведенческой) терапией; интерперсональной когнитивной терапией; диалектической поведенческой терапией; терапией принятия и ответственности, схематерапией и другими вариациями названий, ассоциирующихся с когнитивно-поведенческим направлением. В данном кратком обзоре (соответствует изложенному в Dobson & Dozois, 2010) мы выделяем следующие базовые утверждения или принципы, которые свойственны всем формам психотерапии, относящимся к когнитивно-поведенческой группе:

1. Гипотеза доступности предполагает, что содержание и процесс мышления познаваем и может быть оценен. Мысли нельзя назвать бессознательными, предсознательными или по какой-либо причине не доступными осознанию. Когнитивно-поведенческие подходы скорее поддерживают идею о том, что при наличии достаточной тренировки и развитии внимания люди способны научиться осознавать собственный мыслительный процесс.

2. Гипотеза медиации предполагает, что мысли являются своего рода посредниками между эмоциональными и поведенческими реакциями на разные ситуации, в которых мы оказываемся. Когнитивно-поведенческая модель не поддерживает идею о том, что люди эмоционально реагируют на ситуацию или прибегают к какому-либо поведению, не задействуя когнитивные процессы. В рамках этой модели принято считать, что наши толкования ситуации и мысли о ней представляют собой важнейший фактор, определяющий возникающие в данной ситуации чувства. Когниции, или мысли влияют и на поведенческие паттерны в разных ситуациях. Так, мы ощущаем тревогу, когда считаем ситуацию опасной. Если у нас возникает мысль об угрозе, повышается вероятность того, что в дальнейшем мы будем пытаться избегать подобных ситуаций или быстрее из них выходить. Эти мысли, а также соответствующие им эмоциональные и поведенческие реакции могут со временем становиться автоматическими. Теоретики когнитивно-поведенческой модели считают, что даже в ситуациях, когда эмоциональные и поведенческие реакции кажутся рефлексивными, элемент когнитивного посредничества (медиации) между событием и типичной реакцией на подобные ситуации присутствует.

3. Гипотеза изменений, вытекающая из предыдущих двух, предполагает: раз когниции познаваемы и выполняют медиативную функцию между нашими реакциями на ситуации, мы может преднамеренно менять формы реагирования на события и сделать свое поведение более функциональным и адаптивным – если разберемся в собственных эмоциональных и поведенческих реакциях. Мы можем научиться систематически применять когнитивные стратегии, помогающие добиваться поставленных перед собой жизненных целей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Будущее России
Будущее России

Евгений Примаков — одна из ярких фигур на политическом олимпе России конца 90-х — начала 2000-х годов. Эта его книга — плод многолетних размышлений. Автор пристально анализирует место и роль России в современном мире, подробно останавливаясь на тех проблемах, которые разделяют Россию и США. Только политической близорукостью можно объяснить готовность некоторых политиков на Западе списать Россию из числа великих держав. Особое внимание уделено вопросам, связанным с распространением международного терроризма, а также некоторым недавним конфликтам — обстановке в Ираке, Косово, «пятидневной войне» в Южной Осетии. Анализируется ситуация, связанная с мировым экономическим кризисом. Но основной идеей книги автор считает обоснование реальности существования обширных полей объективно совпадающих интересов в образующемся многополярном мире.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Александр Петрович Петров , Евгений Максимович Примаков

Публицистика / Социально-психологическая фантастика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Богатырская Русь
Богатырская Русь

Ведомо ли вам, что подлинные русские богатыри ничуть не похожи на те приукрашенные сусальные образы, что предстают в современных «политкорректных» пересказах, – настоящие богатыри рубили поверженных врагов в куски и делали чаши из человеческих черепов, совершали ритуальные самоубийства и хоронили павших по языческому обряду, сражались против полчищ Атиллы и вели род от древнего скифского корня. Это не «христолюбивое воинство», каким пыталась их представить Церковь, а грозные волхвы войны, титаны, оборотни и полубоги, последние герои арийского пантеона, наследники великой языческой эпохи, когда русские люди на равных спорили с богами, держали на богатырских плечах Небо и ни перед кем не преклоняли колен!Эта книга – новый взгляд на богатырское прошлое Руси, сенсационное переосмысление русских былин. Неопровержимое доказательство их языческого происхождения. Разгадка древних кодов и тайных иносказаний.

Лев Рудольфович Прозоров

Публицистика / Учебная и научная литература