Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева

Часто иностранные специалисты сами предлагали свои услуги. Например, 16 июня и 8 октября 1925 года отставной советник по военному судостроению Б. Вайхардт из Бремена дважды письменно обращался к советским представителям с предложением оказать содействие в «постройке подводных лодок». Оба письма попали в Москву по каналам Разведупра РККА. Предложение этого человека было поддержано начальником тактического отдела Оперативного управления (разведка) штаба РККФ Эверлин-гом. А комиссар штаба РККФ А. Автухов написал 3 декабря 1925 года наркому военмору СССР о положительном заключении в штабе РККФ: «…привлечение Вайхар-дта на службу признается желательным, имея в виду ту пользу, которую он мог принести в деле подводного судостроения». К сожалению, дальнейшая судьба этого специалиста неизвестна[610].

Эта практика закончилась в середине 30-х годов. Среди основных причин:

1. Приход к власти в Германии А. Гитлера, и как следствие этого, ужесточение режима выезда специалистов в СССР.

2. Постепенная милитаризация промышленности. Теперь присутствие иностранцев было нежелательном.

3. Проведение массовых репрессий, в т. ч. среди иностранных инженеров и рабочих.

Даже вернувшись на родину, иностранные специалисты продолжали приносить пользу СССР. Доказательство этого утверждения можно найти в справке реферата ГУ Е5 4-го отдела РСХА (гестапо) «Об организации и деятельности советской разведки». Этот документ датирован 3 декабря 1941 года.

«Среди так называемых русских возвращенцев советская разведслужба широко проводила ловлю своих агентов. Что касается русских возвращенцев, то здесь идет речь о таких людях, которые в период системы — будь то следствие безработицы или из чувства симпатии — выехали в Советскую Россию, и о специалистах, которые на основе договоров с согласия германского правительства были направлены на работу в СССР. Эти люди возвращались в Германию либо по окончании срока действия договора, либо, осознав, что Советский Союз отнюдь не является раем. Выяснилось, что почти все эти вовращенцы были завербованы или дали обязательства работать на советскую разведку. Осталось неизвестным, сколько из них сообщило германским учреждением о том, что они завербованы или дали обязательство работать на советскую разведку. Во всяком случае, советская разведслужба обеспечила себе в лице части такой категории хороший источник информации, тем более, что, возвратившись (в Германию) специалисты опять получили здесь работу на военных предприятиях»[611].

Однако отечественная промышленность почти не пострадала от этого. Ведь заботу о пополнении новыми «кадрами» взял на себя НКВД. Поясним, что речь идет о различных «шарашках».

Идея использовать труд заключенных специалистов была реализована еще в 1938 году. Тогда в структуре НКВД — МВД появился 4-й спецотдел. Образован как Отдел особого конструкторского бюро 29 сентября 1938 года приказом НКВД №00641 и получил наименование 4-го спецотдела 21 октября 1938 года приказом НКВД №00698. Ликвидирован в связи с преобразованием 10 января 1939 года приказом НКВД №0021 в Особое техническое бюро при наркоме внутренних дел СССР для использования заключенных, имеющих специальные технические знания[612].

НКВД был не только крупнейшей строительной организацией, но и многопрофильным конструкторским бюро. Там разрабатывали все, начиная от систем закрытой связи и заканчивая боевыми самолетами.

В 1938 году был арестован как враг народа известный уже в те годы конструктор ракетных систем С. П. Королев. До 1940 года он отбывал срок на Колыме, а 28 февраля 1940 года был сослан в Казань. Так он попал в «спецконтингент» авиационной тюрьмы НКВД ТАССР. Это была та самая «шарашка», описанная А. И. Солженицыным в его романе «В круге первом». Она базировалась при казанском авиационном заводе № 22.