Научное наследие Женевской лингвистической школы

Многие положения теории транспозиции Женевской школы получили развитие во французской грамматике. Развивал идеи Ш. Балли Л. Теньер, отводя транспозициям первостепенную роль в организации предложения и особенно в его преобразованиях. Он давал следующее определение транспозиции (трансляция, в его терминологии): «Трансляция состоит в переводе полнозначного слова из одной грамматической категории в другую, т. е. в преобразовании одной разновидности слова в другую» [Tesnière 1959: 157]. В словосочетании le livre de Pierre Pierre является с синтаксической точки зрения прилагательным-определением, подобно rouge в le livre rouge . Теньер различал две степени трансляции. Трансляция первой степени касается слов, второй – целых предложений, трансформируя их в член предложения. Средством трансляции выступает союз. Нетрудно заметить, что в данном случае Теньер развивает идеи Балли. Заслуга Теньера в том, что он дал подробное описание транспозиций во французском языке.

Ж. Дюбуа относил транспозицию к другим видам трансформации и рассматривал ее в рамках трансформационной грамматики [Dubois 1968]. Рассматривая слово как единицу речи, он анализировал транспозиции только в составе целых предложений. Что касается типов транспозиции, Дюбуа различал взаимные переходы между прилагательным, глаголом, существительным, транспозицию этих трех классов в наречия. Среди средств транспозиции Дюбуа выделял только два средства морфологического порядка: прежде всего аффиксацию, а также конверсию. Уделял внимание он и семантическим изменениям в процессе транспозиции.

Проблема транспозиции разрабатывалась и в нашей стране (Л. И. Илия, В. Г. Гак, Г. Г. Соколова, Л. Ф. Пешкова и др.). Транспозиция в синтаксисе определялась как взаимообмен функциями между разными частями речи, обладающими различными грамматическими категориями и различной синтаксической сочетаемостью. Теория транспозиции иногда связывалась с теорией словосочетания. В настоящее время развивается когнитивный подход к вопросу транспозиции. В транспозиции, отмечает Е. С. Кубрякова, ярко проявляется «поразительная способность... характерная для восприятия мира и его отражения в сознании человека» [Кубрякова 2004: 399]. Транспозиция изучается в связи с дискурсом, в котором она осуществляется, а также в связи с говорящим субъектом в рамках порождения речи. Ставится задача не ограничиваться таксономическим подходом к результатам процессов транспозиции, а изучать транспозицию и «в связи с объективацией в этих процессах особых концептуальных структур» [Кубрякова 2004: 352]. Напомним, что та же проблема, в иной терминологии, ставилась А. Сеше еще в 1926 г.

Женевской школе принадлежит приоритет в разработке теории транспозиции. Эту теорию следует рассматривать как важную часть ассоциативной, парадигматической грамматики любого языка. Она является соссюровской версией, не формализованной, но не менее плодотворной чем то, что позднее стали называть трансформационной грамматикой. Таким образом, можно по праву утверждать, что ТГ зародилась в недрах Женевской школы. Теория транспозиции подготовила почву для развития структуральной и генеративной грамматики. «Теория транспозиции, – писал А. Фрей, – была уже разработана в Европе, прежде всего в Женеве, когда ее “открыли” в США, где она была переименована в генеративную грамматику» [Frei 1968: 56]. Теория транспозиции также стала применяться для изучения словообразования, синтаксической синонимии, разработки семантического синтаксиса, теории тропов и др.