Научное наследие Женевской лингвистической школы

Р. Амакер обращает внимание на то, что «дихотомии являются высшим уровнем абстракции, обусловлены вхождением лингвистики в общую науку о знаках – семиологию, дихотомии представляют собой семиологическую модель языка» [Amacker 1975: 93]. Т. Де Мауро, исследователь творчества Соссюра, утверждал, что «противопоставление синхронии диахронии является противопоставлением точек зрения; это противопоставление носит методологический характер, касается исследователя и его объекта» [De Mauro 1972: 453].

Е. С. Кубрякова склоняется к тому, что «проблема разграничения синхронии и диахронии есть проблема не только методологическая, но и онтологическая» [Кубрякова 1968]. Это мнение разделяет Н. А. Слюсарева [Слюсарева 1975: 91]. Причем она связывает свой вывод с вопросом о системности в диахронии.

Уже в «Мемуаре» (1879) Соссюр ставил вопрос о «потребности в системе», «явлениях, схваченных в их внутренней связи». Системный подход позволил создать прочную базу для восстановления индоевропейских морфологических единиц. Системный подход к синтаксическим диахроническим фактам присутствует в докторской диссертации Соссюра «Об употреблении абсолютного генетива в санскрите» (1881). Родительный падеж рассматривается им не изолированно, а как значимость в соотношении с локативным абсолютным, т. е. как единица реляционная и оппозитивная.

Р. А. Будагов справедливо замечает, что системный подход к языку сформулирован Соссюром в процессе его диахронических исследований: «...подобное взаимодействие существенно, хотя не все, писавшие о Соссюре, выделяют и понимают» [Будагов 1988: 182]. Таким образом, идея системного характера языка была сформулирована Соссюром сначала в диахронии [20] , и затем распространена на синхронию.

Соссюр проводил различие между системными отношениями языковых элементов в синхронии и диахронии. В последней изменения затрагивают не систему, а ее элементы. Никогда система не меняется целиком. Изменение затрагивает элементы системы безотносительно их солидарности с системой:

Наиболее отчетливо различение синхронии и диахронии дано в характеристике двух типов законов. Синхронический закон, по Соссюру, является общим, но не императивным. Диахронический закон, наоборот, императивен, но не общ, так как затрагивает отдельные частные факты. Другими словами, синхронический закон – это закон функционирования языка, а диахронический – закон его развития. Язык в качестве системы значимостей и язык как совокупность последовательных элементов составляет единый предмет исследования, который, тем не менее, следует наблюдать с двух точек зрения, создающие этот предмет. Когда Соссюр говорит о следствиях диахронического факта для факта синхронического, он подчеркивает сложную природу предмета.

В записях Соссюра от июня 1911 г. содержится определение общей лингвистики – двойственной науки. «Статическая лингвистика должна заняться логическими и психологическими отношениями между сосуществующими членами в том виде, в каком они воспринимаются одним и тем же коллективным сознанием, и образующими систему. А эволюционная лингвистика должна заняться отношениями между последовательными членами, сменяющими друг друга, не воспринимаемыми одним и тем же сознанием и не образующими систему». Таким образом, диахроническая лингвистика, лишь намеченная Соссюром, открывает новые перспективы исследований, нашедшие развитие в учении А. Сеше о соотношении языка и речи в связи с разграничением синхронии и диахронии.

Соссюр рассматривал синхронию и диахронию в связи с различением языка и речи [21] , подчеркивая, что факты эволюции следует искать в речи. «Любое изменение, любой факт эволюции начинается в речи. Причина фактов эволюции заключается в речи». Он иллюстрировал свой тезис следующей схемой, которая имела целью показать двойственный характер языка.