Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога

Бенсон сосредоточил усилия на эффекте плацебо, который мы рассматривали в главе 6, предпочитая называть его «запомнившимся здоровьем» или свойством организма превращать ментальные убеждения в физические указания. Изучив научную литературу, доступную в 70-е годы XX века, он пришел к выводу, что этот эффект для многих заболеваний гораздо сильнее и значительно превосходит традиционные 30 % по первоначальным оценкам Генри К. Бичера в исследовании 1955 года, которое до сих пор служит эталонным. Бенсон рассмотрел множество случаев, в которых эффект плацебо достигал 70–90 % совокупного эффекта лечения[748].

Бенсона заинтриговал один из полученных результатов: лечение таких заболеваний, как стенокардия или бронхиальная астма, зачастую действует успешно до тех пор, пока пациент и врач верят в него, даже если в дальнейшем, после систематических исследований, это лечение было признано бесполезным с медицинской точки зрения. И действительно, в случае стенокардии лечение теряло эффективность, когда врачи переставали верить в него. Несомненно, неуверенность врача опосредованно или напрямую передается пациенту[749]. В одном исследовании, сведения о котором были опубликованы в журнале Lancet (1990), пациенты, не принимавшие регулярно свои плацебо, умирали с большей вероятностью, чем те, которые принимали их[750].

Бенсон не пренебрегал медикаментозной медициной и хирургией, но и не спешил принять на вооружение ненаучную медицину, успехи которой приписывал в основном «запомнившемуся здоровью» (эффекту плацебо). Напротив, в качестве аналогии для оптимальной медицины он использовал трехногий табурет, для устойчивости которого к медикаментам и операциям прибавлен третий научный инструмент – намеренное и эффективное применение эффекта плацебо. В медицинской практике эффект плацебо зачастую используется бездумно и неэффективно. Иногда по случайности достигается обратное действие, вредный эффект ноцебо, в чем Бенсон убедился лично.

В начале XX века медицина решительно выступала против идеи влияния разума на организм и стремилась проследить развитие болезни вплоть до единственного конкретного источника. И действительно, к 30-м годам в библиографическом указателе Index Medicus не содержалось ни одного упоминания о влиянии психических состояний на физиологию[751]. Но в 40-х годах появилась «психосоматическая медицина», чтобы способствовать лучшему пониманию и регулированию связи между разумом и телом в сфере здоровья. Однако тенденция воспринимать тело как машину, а разум как нечто не относящееся к нему, препятствовала значительным успехам в этой сфере. В «Медицине вне времени» (1996) Бенсон показывает, каким глубоким было влияние этого механистического подхода на медицину. От женщины, которая страдала возобновляющимися периодическими приступами онемения и слабости в различных частях тела, поначалу отмахнулись, считая, что она просто выдумывает свои симптомы. Но новый врач провел масштабное обследование и выявил рассеянный склероз – неизлечимое неврологическое заболевание, которое сначала сделало пациентку немощной и в конце концов убило ее. Как она отреагировала? «О, я так рада, а я-то думала, что это все у меня в голове»[752].

К 60-м годам XX века материализм стал настолько вездесущим в медицине, что Бенсону с трудом удавалось убедить своих коллег в том, что эмоциональный стресс способен внести свой вклад в повышение артериального давления. Наставники предостерегали его, говорили, что он рискует карьерой, когда он приступил к изучению физиологии медитации в попытке понять, как разум влияет на тело[753]. Тем временем врачи сообщали первым исследователям эффекта плацебо, что их коллеги в три раза чаще применяют этот эффект, чем они сами.

Врачи никого не пытались обмануть; вероятнее всего, они даже не понимали, что тоже пользуются эффектом плацебо, хотя и замечали его применение другими врачами. Как мы видели в главе 6, эффект плацебо – неотъемлемая часть нормальной практики клинической медицины. Но плацебо не относится к тем аспектам практики, которые легко обсуждать врачам. Ведь медицинская система не предусматривает наград за эффективную работу с психическими состояниями пациента. Врача, сообщившего: «Мистер Y последовал моему совету и начал медитировать, когда стресс на работе становился невыносимым; в результате его приступы язвы желудка уже не имели прежней остроты, и ему удалось снизить дозу лекарств», могли обвинить в применении «ненаучных» методов и даже во «втягивании в религию». Тот факт, что подход этого врача подействовал, не имел бы значения в среде, где все внимание уделялось прописанным медикаментам, процедурам или операциям.