Научные сказки периодической таблицы. Занимательная история химических элементов от мышьяка до цинка

Штромейер получил сульфид кадмия и сообщил, что он дает очень красивый желтый цвет, насыщенный, матовый и устойчивый. Он настоятельно рекомендовал сульфид кадмия художникам, особенно из-за его способности хорошо смешиваться с различными оттенками синего цвета. Кадмий нигде не встречался в больших количествах, но немного кадмия постоянно находили на многих цинковых разработках, которые в те времена быстро росли количественно, чтобы удовлетворить потребность в латунной посуде. Сульфид вскоре стал коммерческим пигментом. Его привлекательность заключалась не только в удобствах поставки, но и в разнообразии производимых им цветов – больше, чем у какого-либо другого отдельно взятого элемента. В зависимости от количества различных примесей пигменты сульфида кадмия варьируются от слегка грязноватого весенне-зеленого и далее через желтый и оранжевый до абсурдно яркого красного цвета, его различных предельно насыщенных оттенков до темно-малинового – то есть дают практически всю гамму, за исключением голубого цвета.

Эти краски, превосходившие яркостью своих предшественников, очень скоро стали для большинства художников совершенно незаменимыми. Некоторые, правда, выискивали в них недостатки и прежде всего говорили об их предполагаемой искусственности – Уильям Холман Хант жаловался, что желтый кадмий «в самом лучшем случае можно охарактеризовать как весьма капризный» – но большинство все-таки отдавало должное их яркости и чистоте. Часто использовали кадмий импрессионисты, постимпрессионисты и больше всего фовисты. Точнее было бы даже сказать, что все перечисленные сменявшие друг друга революционные направления в искусстве стали возможны лишь благодаря кадмию. Золотые закаты Моне, оранжевые арльские интерьеры Ван-Гога и «Красное ателье» Матисса обязаны своим существованием появлению все новых оттенков кадмиевых красок. У многих поклонников живописи сложился романтический стереотип, что Ван-Гог был слишком беден, чтобы покупать новые пигменты в то время, как другие, напротив, полагают, что его психическое состояние ухудшилось под воздействием кадмия (хотя он, вне всякого сомнения, пользовался и другими, гораздо более вредными, пигментами). Полностью уверенным можно быть только в том, что он и его современники внезапно получили доступ к палитре красок, по своей яркости не сравнимой ни с чем, что было до того.

В 1989 г. сенатор-республиканец от Род-Айленда Джон Чейфи, позднее председатель сенатского комитета по охране окружающей среды, попытался наложить запрет на использование кадмия в красителях как часть серии мер, направленных на снижение риска проникновения токсинов с мусорных свалок в подземные источники водоснабжения. Чувствительные души по всей Америке разрывались между интересами охраны окружающей среды, с одной стороны, и свободы творчества – с другой. Хотя опасные характеристики различных металлов, входящих в состав пигментов, хорошо известны, в предлагаемом законе был избран именно кадмий, который почему-то рассматривался как наиболее вредный из всех. Один художник даже заговорил о «химической цензуре» и заметил, что запрет на кадмий в живописи был бы равносилен запрету на чеснок в кулинарии.

Словесные протесты заслонили тот факт, что краски, применяемые художниками, составляют лишь небольшую часть используемых кадмиевых красителей. Такие вполне обиходные вещи, как, например, яркие пластиковые тазы для стирки, представляют гораздо большую опасность в том случае, если их просто так выбрасывают на помойку. И вот именно для такого повседневного употребления вполне можно было найти более безопасные красители. Многие художники понимали, что в эстетическом смысле слова кадмиевым краскам не может быть замены. Однако печальная истина состоит в том, что потребности художников более не являются основным двигателем промышленного производства красителей, как это, возможно, было в эпоху Возрождения, и ныне возникает ощущение, что недолгому периоду владычества кадмия в качестве излюбленного пигмента художников приходит конец.

После длительной кампании тем не менее американским художникам удалось добиться отсрочки, и другие страны, которые собирались ввести даже еще большие ограничения на использование кадмия, последовали примеру США. В настоящее время художники могут применять кадмиевую желтую, оранжевую и красную краски с той же безудержной щедростью, с какой их использовали Джексон Поллок и Ван-Гог. На красках – необходимо отметить, что в юридическом смысле важнейшую роль в их спасении сыграло то, что они рассматриваются именно как краски, а не как красители – в США считается обязательным наличие специальной этикетки, на которой сообщается их химический состав. Теперь и в европейских странах на них появляются похожие этикетки, что, конечно же, является определенным прогрессом по сравнению с прежней ситуацией, когда на некоторых тюбиках можно было встретить надпись: «МЕДИЦИНСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ни в каких медицинских заключениях не нуждается».