Читаем Научу писать хиты полностью

Музыка в основе своей «черная», давно и туго опутанная непререкаемыми джазовыми стандартами, то есть темами, которые почти все исполнители знают и на которые импровизируют. Когда музыкант устраивается на работу в джазовый ансамбль, он должен знать наизусть хотя бы сто из них, чтобы чувствовать себя спокойно на джем-сейшене (совместном музицировании). Приблизительно столько же тем, или немного больше, повсеместно звучат нынче в классических, современных, а то и совсем уж немыслимых авангардных аранжировках. Все попытки создать что-либо неожиданное будут приняты в штыки, поэтому сегодня не надо пытаться сочинить джазовый текст, пишите просто текст, но попробуйте дать вокалисту возможность показать себя. Совсем не обязательно прописывать сами слоги вокализов, достаточно того, чтобы они подразумевались. И помните, что джаз – дело личное, поэтому стоит забыть про социальные мотивы, общество, страну, работу, политику, гражданскую позицию и заняться описанием внутреннего «Я».



Представьте себе, что вы сидите… Нет, в джазе не «выкают»! Попробую еще раз. Ты сидишь в полутемном прокуренном баре «В сентиментальном настроении»[69] и слушаешь, как на маленькой сцене квинтет «цветных» музыкантов играет что-то знакомое и незнакомое одновременно. Настоящие джазмены одно и то же произведение никогда не играют так, как другие музыканты, да и то, что исполняют, стараются делать каждый раз по-новому. Под «Пленительный ритм» немолодая солистка с пухлыми, ярко накрашенными губами хрипловатым голосом доверяет свои «Чувства» микрофону, а тучный негр выдувает из саксофона ноты, очень похожие на слова. Два тембра часто сливаются так, что порой не понимаешь, кто озвучил последнюю музыкальную фразу. В джазе особенно важно, когда голос звучит как инструмент, а инструмент как голос. Тощий высоченный креол «Нежно» обнимает свой контрабас, а пианист не выпускает изо рта сигарету. Он все время держит голову поднятой вверх и смахивает наворачивающиеся слезы, а тебя весь вечер донимает навязчивая мысль – как можно нажимать пальцами на нужные клавиши, если «Дым попадает тебе в глаза»? Ударник нависает над своей установкой, и совершенно неясно, почему при такой подвижной работе его живот намного объемнее большого барабана. Ты щелкаешь пальцами, и бармен катит тебе по прилавку новую порцию виски с содовой. Ты ловишь стакан, поднимаешь на уровень глаз и видишь, как «Сквозь радугу» бликов на стекле отражается «Тень твоей улыбки». Мимо проплывает, плавно покачивая бедрами, молодая черноволосая официантка, она поднимает на тебя свои «Глаза ангела» и приветливо кивает, ведь ты тут постоянный посетитель. Ты киваешь в ответ, провожаешь взглядом ее ладную фигурку, и становится немного жаль, что тебе никогда не будут принадлежать ее «Тело и душа». Ты забыл, как ее зовут, не помнишь, откуда она приехала в этот город, а ведь бармен все это однажды говорил. Хотя… Кажется, эта «Девушка из Ипонемы»… Или из Форталезы… Неважно, в любом случае сейчас «Это ничего не стоит». Время как бы остановилось, до него тебе нет никакого дела, ведь достаточно просто знать, что сейчас «Около полуночи». Ты поворачиваешь голову и смотришь на улицу сквозь неплотно задернутые шторы – за окном «Туманно», «Летнее время» уже закончилось, и ветер гонит по осиротевшему тротуару желтые «Осенние листья»


б)Блюз.

Блюз теснейшим образом сплетен с джазом и нередко исполняем, ведь сегодняшняя западная эстрадная музыка рассматривает блюз как свою основу и платформу. Стиль тягучий, повествование неспешное, музыкальный ряд и минорный, и мажорный одновременно. Мало того, белые европейцы долго не могли понять и принять так называемые «блюзовые тоны» – пару добавленных черными новых нот внутри гаммы, которые на слух воспринимаются как раз между минором и мажором. Правда, со временем некоторые белые научились извлекать их так же уверенно, как «отцы-основатели», и добились признания даже у придирчивых «цветных» музыкальных специалистов, но все равно то, что играется в Европе, называется «белым» блюзом. Мы с вами не будем так уж сильно расстраиваться по поводу того, что генетика наградила нас светлой кожей, и будем писать, что получится, а потом пусть досужие критики сами придумывают название для наших творений…

Однако я отвлекся. Вернемся к теме нашего урока. В одном американском фильме прозвучала формулировка, которая, как мне кажется, определяет самую суть понятия: «Блюз – это когда хорошему человеку плохо». Сильно сказано, не правда ли? Еще одна фраза из фильма: «Когда вы садитесь в поезд с табличкой «рок-н-ролл», то неожиданно замечаете, что едете в страну с названием «блюз».

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература / Публицистика
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука