Науфрагум: Под саваном Авроры - Том второй(СИ)

Мы миновали первую платформу, где слегка перевели дух, и двинулись дальше, по такой же узкой эстакаде, ведущей прямо, к гипоцентру купола. Там на разных уровнях пересекались несколько эстакад, над которыми нависала платформе несколько большего диаметра. Примерно на полпути дорогу преградила брошенная на рельсах вагонетка. Принцесса осторожно обошла ее сбоку, а я подвел танк вплотную и, упершись углом лобового листа, осторожно дал газу и надавил. Судя по всему, реборды оказались блокированы тормозами, так как вместо того, чтобы послушно и аккуратно сдвинуться по рельсам к следующей платформе - на что я и рассчитывал - высокая вагонетка вдруг приподнялась одним концом, покачалась, отчаянно скрипя, повалилась набок и с грохотом рухнула через край эстакады вниз.

Спустя секунду снизу донесся сочный, чавкающий всплеск - звучало так, словно вагонетка плюхнулась в жидкую трясину. Волна болотной вони, поднявшаяся до уровня эстакады спустя некоторое время, подтвердила это предположение. Но еще раньше раздающийся снизу плеск и бульканье перекрыл странный, слитный и мощный шелест. Шорох, рассыпчатый трепет и треск внезапно подавили все остальные звуки, перекрыв даже клекот холостого хода танкового дизеля. Непонятный шум поднимался волнами, ширился, накатывался снизу, точно лезущая из булькающего котла густая пена. В отрытый люк вдруг толчками пошел возмущенный воздух, а потом темное подкупольное пространство внезапно зарябило и зароилось неисчислимым множеством вспорхнувших снизу мотыльков. Гудя, как миллион пчелиных ульев, и трепеща крылышками, крупные насекомые вихрями и кольцами завертелись вокруг танка. По лицу задели крылышки, тяжелое мохнатое тельце ткнулось в лоб, скатилось на колени, завозилось, пытаясь перевернуться. В свете лампочек приборной доски я рассмотрел огромного мотылька, на темной бархатистой спинке которого несколько светлых пятнышек складывались в изображение человеческого черепа.

"Acherontia atropos" - бабочка "Мертвая голова"? Да, точно! Всего пару недель назад мамочка подсунула мне томик Китса с большой и красочной литографией на обложке. Как там он назывался, "Ода меланхолии", что ли?

Грегорика, замершая ярдах в пяти впереди танка, от неожиданности прикрыла лицо руками. Сквозь метель проносящихся мимо, наискось, снизу вверх мотыльков, ее тонкий силуэт казался вибрирующим и исчезающим. Она словно растворялась, таяла, улетала в бездну вместе с траурным бархатнокрылым роем. Меня охватил ужас - показалось, что одинокая, снедаемая изнутри непонятной тревогой девушка действительно пропадет, рассыпавшись, оставив нас на полпути в никуда...

- Ваше высочество!..

Я уже наполовину высунулся из люка, но дрожащий голос Грегорики остановил меня:

- Н-ничего. Все в порядке, Золтан. Мне просто показалось... наверное, от неожиданности. Как... как сильно это бьет по нервам... правда? - она отняла руки от лица, попятилась на шаг, потом другой. Замерла, упершись спиной в лист лобовой брони, передо мной.

- Еще бы.

- ...Вдруг показалось, что это души погибших людей, обитателей этого печального континента. Ведь мотыльков... мириады, правда?

- Да. Действительно, жуткое зрелище. Мурашки по коже.

- Они всегда считались вестниками смерти. Может быть, души не могут найти покоя, ждут, когда кто-то сумеет раскрыть тайну. Понять, что случилось, как сделать, чтобы подобное не повторилось больше. Г-глупо звучит, да?

- Вовсе нет.

- Но откуда же здесь столько мотыльков? Насколько я помню, они не относятся к общественным насекомым, а живут поодиночке, и никогда не бросались в глаза своей многочисленностью. И вдруг здесь, в прохладных северных краях...

- Даже и предположить не могу, как возник этот биоценоз. Конечно, кузнечики тоже трещат в траве поодиночке... пока не превращаются в саранчу. Никто ведь до сих пор так и не понял, отчего так случается. Может быть, и здесь?

- Кузнечики... - принцесса зябко передернула плечами, словно от холода. - ...И даже саранча это одно, но "мертвые головы"...

- Чего вы хотите от материка-кладбища? Нормальные мерки тут не действуют.

Она кивнула.

- Если принять за истину гипотезы о существовании общего некротического поля, то Науфрагум должен был заставить содрогнуться все мироздание. Мгновенная смерть сотен миллионов или миллиардов людей... вспышка, в которой сгорели мысли, устремления, мечты...было бы странно, если бы здесь хоть что-то осталось нормальным.

Минутная остановка позволила переждать пик мотыльковой "метели". В ушах все равно еще стоял низкий, шепчущий гул мириадов крылышек, но большая часть насекомых поднялась выше, куда-то к полярным широтам купола, где плавно покачивалась подсвеченные отблесками пожаров гидропонные корзины. Судя по тому, как поредели роящиеся потоки мотыльков, они каким-то образом находили себе дорогу наружу, за пределы купола.