Наугад

Дорогу между Чудовом и Тихвином, даром что она районного значения, смело можно назвать проселочной. Хороший грейдер, с редко проезжающими машинами. Ночью машины ездят где то раз в двадцать минут, ближе к утру — немногим чаще. План построен на том, что товарищ Усимов решил не связываться с Москвой и трассой Москва-Питер, а поехал в объезд. Через Углич и что там еще. И, сегодня, или завтра, поедет утром по этой дороге. С задачей быть в Шушарах с десяти до одиннадцати. В это время его там должен ожидать чувак, которого отловил Фред. И, который и рассказал о маршруте. Еще мы знаем, и даже видели на фото, как будет выглядеть цистерна. Там сверху такая труба, не как у всех, а у тех, что возят химию. И вишневая шестерка-Жигули. Место, время, тип цистерны, и тип сопровождения — я считаю достаточно, для идентификации.

По дороге медленно проехала первая, за десять минут, белая Жигули — копейка, с новгородскими номерами. Совсем не оживленная дорога. Место я выбрал там, где выйдя из леса, дорога делает небольшой поворот, и идет по краю большой лесной поляны. Лес тут только с одной стороны. Я был почти уверен, что мы не ошибемся, но, все же скребло. Тут из лесу выехал КамАз, с мгновенно узнаваемым полуприцепом. В бинокль я разглядел эту толстую трубу. А немного погодя показалась и вишневая шестерка. Часы показывали пятнадцать минут восьмого. Ну да, если ничего не нарушать, как раз до Шушар добраться. Никаких сигналов к началу предусмотрено не было. Сурков и так все поймет.

Когда КамАз поравнялся со мной, я дожал выстрел до щелчка, поднял гранатомет на плечо, откинул целик, и выстрелил. До цели было метров двадцать пять. И я попал куда хотел, в двигатель. Машина встала, откинув веред кабину. Из едущей метрах в пятидесяти за тягачом шестерки с похвальной быстротой, даже еще не остановившись, в меня саданули двойкой с трассером. В сосновом подлеске рассмотреть меня невозможно, но определить место выстрела нетрудно. Если бы я остался на месте, то тут бы и кончился. Да только я, бросив гранатомет, сразу же не только упал, но уполз вправо и назад. Дело плохо. Судя по уровню стрельбы, охрана крута. Значит, трассер не случаен, а целеуказание. Для кого это? Сурков исполнил две двойки, чуть погодя ещё одну.

Я подполз к лежащему второму гранатомету, привёл его в рабочее, и понял, для кого наводка. Белая копейка, проехавшая вперед — боевое охранение. Она вернулась, и сейчас, вывалившись из нее, в то место, где я был, херачили из калашей двое. Слева, двойками, в них замолотил Сурков. От шестерки его прижали длинной очередью. И, перцы из копейки выбежали на обочину, для обзора. Вскинули стволы, да только нас же — двое. Пока они стреляли в сторону Суркова, я скинул автомат со спины, и сбоку, метров с десяти, одной очередью положил обоих. Они не так круты, как чувак из шестерки. Встали рядом, полный рост, и садят в лес за сто с лишним метров. Не оценивая их состояние, поднял гранатомет, и выстрелил в цистерну. Выстрел прошил ее, сука, насквозь!

Но, слава Богу, что то потекло и загорелось. И начало растекаться вокруг цистерны. По предварительной информации это солярка. Но кто его знает. И, слушая, как Сурков гвоздит по вишневой шестерке, откуда ему изредка огрызаются, я переполз влево, к еще одному лежащему гранатомету. Встал в этот раз на колено, и снова выстрелил в цистерну. И, наконец, попал как надо. Тайник сделан в нижней части. Именно в него я угодил. С другой стороны цистерны взметнулось белое облако, опадая в разгорающуюся солярку.

Переведя взгляд влево, я понял, почему Сурков возится. Грамотно прячась за шестеркой, парень с автоматом выскакивает то там, то тут, и в одиночку его подстрелить трудно. Со стороны белой копейки я выбежал на дорогу перед тягачом, и, через разгорающийся пожар, выстрелил по противнику сбоку. Он немедленно развернулся в мою сторону, но его голова разлетелась от Сурковского выстрела. На мгновение установилась та особая тишина после стрельбы.