Наугад

— Я чего пришел, Дух. — сказал Сурков выдавливая лимон на сомовый стейк — Дай тачку, мне по делам тут нужно. А завтра, давай в Кириши, за моей «Волгой» сгоняем, после этого вашего заседания?

— Нет, Сурков. В смысле, тачку то бери. Но завтра, после заседания кафедры, у нас запланирован налет на квартиру Лишовых. С выносом награбленного.

— А смысл?

— Нуууу, Сурокв. Что бы заявление девушки «мне нечего носить», было искренним, нужен крупный шкаф, забитый шмотками. Иначе это лицемерие.

— Ну, давай в субботу.

— Не, у нас с Викой визит к ее родителям, под Всеволожск.

Серега, осознав, что в эту пердь ему придется ехать на электричке, и в одиночку, с минуту оторопело смотрел на Вику. Она показала ему язык.

— Викунь, у меня к тебе важный вопрос. — печально произнес он — Скажи, когда ты родилась, ну, тоесть, когда дьявол взял частичку Всемирного Зла, и назвал его Вика, он хотя бы обнял тебя, так, по-отечески, прежде чем отправить на Землю, сеять ужас и раздоры?

— Ничего подобного, Сережа! — промурлыкала Вика — я всего лишь сдала свои белые крылья. Апостолы, и Отец Наш Небесный, плакали, и просили остаться. А я сказала, что нельзя Андрееву без присмотра. Того и гляди устроится дворником на полную ставку.

— Вот так значит? — скептически посмотрел на неё Серега, по простому откусывая кусок от стейка. И продолжив уже с набитым ртом. — но, Вика, где ты видела ангелов в футболке?

— А где ты видел ангелов без футболки?

Сурков, с набитым ртом, отчётливо затрясся, сдерживая ржание. Я тоже приложил титанические усилия что бы не заржать в голос.

— Сурков, у тебя трясутся руки, тебе не вкусно? — заботливо поинтересовалась Викуня.

— Это не имеет отношение к еде, просто я так устроен. — прожевал Серега.

— Коля, ты тоже трясёшься!

— Это все из за того, что Сурков так устроен.

Они персмеивались, а я думал, что с Сурковым мне в жизни повезло. Такого друга поискать. Редкий человек, на которого можно положиться, не опасаясь неожиданностей. А ещё, он из той удивительной породы людей, которых я для себя называю «А хули нет?».

Россия переполнена сакральным «На хер». От приказа — направления, до унылого вопроса. Ты такой — давай устроим каку ни будь фигню! Не догоним, так согреемся. А тебе в ответ — «А на хера?». Ты Дух, какой то мутный, все время тебе чего то нужно. Глянь вокруг, и так все отлично. Ну его на хер.

А Сурков — тот, кто на мое предложение всегда отвечал «А хули нет?». Давай рискнем. От нас не убудет. Может, повеселим всевышнего. Он там заскучал, похоже…

В общем, сожрав большую часть рыбы, Сурков забрал ключи и документы на авто, и отбыл.

Хитрая Лишова, увидев, что я собираю тарелки в мойку, вспомнила, что тезисы ее завтешнего выступления на кафедре остались на даче! Теперь придется по новой писать! С криками отстань, надавала по рукам, и скрылась в кабинете. Я не сильно расстроился. Хотя, конечно, решил как ни будь припахать Викторию, на мойке кастрюль. Убравшись на кухне и налив кофе, я закурил, и задумался. Посетивша меня идея, со всех строн мне понравилась.

Решил, что не использовать Фреда — это неправильно. Ну и, позвонил. Снял Игорь. Я сообщил ему цель звонка, и по пунктам перечислил, что мне нужно от Андрея Сергеевича. Тщательно все записав, Игорь заявил, что вот тут, как раз Фред вошел, можешь ему все рассказать, что бы не играть в испорченный телефон.

Потом мы мило поговорили с самим Андрюхой. Он пытался отбрехаться, но узнав, что с той стороны будет официальное приглашение, задумался. Пообещал перезвонить. А я, по срочному, заказал Хельсинки. Переговорил с милейшей Ксенией Андреевной. Потрепался о ерунде, попросив всем передать приветы. Оскару, Айне, Аните, и Лигите. Даже если у Фреда не выйдет, то попробуем в обход, подумал я. А тут появилась Виктория, заинтригованная моим отсутствием. Строго спросила, как же я вижу нашу дальнейшую жизнь? Я усадил ее себе на колени и заявил, что ближайшая перспектива, лет на сорок — очевидна и понятна. А вот потом — сплошная неясность:

— Совершенно не продуман вопрос чем мы, Виктория, будем заниматься всю нашу долгую старость? Нет, само-собой, сделаем себе татуировки — «я старенький, мне все можно». Ну, покрасим тебя в фиолэт. А мне хаер зеленый наклеим на лысину. А дальше что? Вика задумалась.

— Я планирую лапать юношей, переводящих меня через дорогу, — решила она подумав.

— А я тогда жалобы строчить в ЖЭК. На инопланетян. И мотоциклистам клюку в колеса совать — обрадовался я.

— Презервативы с балкона швырять!

— С анализами, — дополнил я. Вика прижалась, укусила за ухо, и мечтательно произнесла:

— Ну когда же, когда же пенсия?!

Я понимал, что барышня в стрессе. Поэтому весь вечер ее веселил. Мы смеялись, смотрели кино, и сплетничали про знакомых. Обсуждали планы на август, и искрометно ругались. Потому что у меня были свои виды на конец лета и начало осени. И я хотел сделать это сюрпризом. Где то в девять вечера отзвонился Фред.

— Я знал, Дух, что с тобой все не просто! Но к чему усложнять мне жизнь?