Наука и христианство: история взаимоотношений

Фома Аквинский по праву может быть назван одним из крупнейших философов Запада. Именно ему удалось примирить философию Аристотеля с христианским Откровением. Для Аквината философия не противоречит вере, напротив, она есть предтеча веры. И философия, и вера говорят об одном и том же предмете: о мире, о человеке, о Боге, но делают это разными методами. Путем философских рассуждений, полагал Фома Аквинский, можно доказать некоторые богословские истины, например, существование Бога, бессмертие души, сотворение мира. В то же время, возможности рационального познания человека ограничены. Например, философия не может доказать Троичности Бога, тайны Воплощения, Искупления. Это не значит, что эти догматы противоречат разуму. Правильнее было бы сказать, что они превосходят разум, указывают на его ограниченность. Теология, имея своим источником Божественное откровение, способна говорить об этих тайнах.

В своей полноте богопознание доступно лишь самому Богу. Но, поскольку Бог сам желает открыть Себя человеку, человек через Откровение способен познать Бога. Фома Аквинский не отвергает научного знания. Напротив, на научное знание можно опереться для защиты христианства от язычников и иноверцев.211 Именно в таком смысле Фома повторяет популярный в Средние века тезис: «философия – служанка богословия» Но понимание ограниченности человеческого разума приводит Аквината к учению о подчиненности научного знания богословскому. Как пишет о его позиции В.П. Лега: «теология всегда может контролировать истины, которые открываются наукой. Если эти истины противоречат христианским положениям, то Церковь должна поправить науку и указать ей на более истинную точку зрения».212 «Заблуждение, разделяемое многими», поясняет мысль Фомы Жильсон, «состоит в принятии того, что благодать морально облагораживает людей, и неприятии того, что откровение может облагораживать философию как философию, – в такой позиции нет логики. Благодать не подменяет, но облагораживает природу».213 Воздействие теологии не уничтожает философии, вера не подменяет собой разум, но обновляет его, открывая ему новые вершины. Дж. Реале так поясняет позицию Аквината: «будучи апологетом, не следует упускать из внимания то, что разум образует нашу сущностную характеристику: не пользоваться им, значит, не уважать его природных требований. Такое умаление не оправдывает даже ссылка на Всевышнего».214 Таким образом, Фома Аквинский продолжает традицию «разумной веры», восходящую Клименту Александрийскому. Разум является преамбулой веры, ступенькой на пути к ней.

Бонавентура

Другую позицию по отношению к трудам Аристотеля занял знаменитый францисканский философ Бонавентура (1217-1274). Бонавентура в своей философии опирается на традицию платонизма в преломлении блаж. Августина. Признавая авторитет Аристотеля в области физики, в области философии Бонавентура предпочитал Платона. Труды блаж. Августина он предпочитал им обоим. Для Бонавентуры познание внешнего мира не является самостоятельной ценностью. Оно имеет смысл лишь как поиск семян божественного замысла в сотворенном мире. Главным недостатком аверроистов и Аристотеля Бонавентура считал забвение платоновской теории идей. «Не брать в расчет идеи, посредством которых Бог, по мысли Платона, сотворил мир, значит, видеть в Творце только финальную причину, понимать его как Творца без творчества, высокомерно замкнутого в самом себе и безразличного к происходящему в мироздании», – уточняет его позицию Дж. Реале.215 Отсюда, по мнению Бонавентуры, и вытекают все заблуждения аверроистов.