Наука и проклятия

Что за собственнические замашки? Можно подумать, я ему в самом деле небезразлична! Или после вчерашнего он посчитал, что уже все решено, и теперь попросту метит территорию? Если и так, отгонять от моей постели Донала глупо. Можно подумать, сейчас я способна кого-то соблазнить!

Судя по ощущениям, у меня был сильный жар. Волосы за ночь растрепались и теперь противно липли ко лбу и шее, по вискам струился пот, голова болела, все тело казалось чужим, непослушным и липким.

Открыв-таки глаза, я увидела обеспокоенное лицо склонившегося надо мной Донала. Он придерживал меня за плечи, а вокруг хлопотала Бетти, лепетала что-то утешительное (вот же болтушка!) и испуганно косилась на мрачного барона.

— Выпейте, миледи! — Она поднесла к моим губам чашку, от которой пахло липой, медом и малиновым вареньем.

— Доктор? — переспросила я, глядя на отстранившегося Донала. — Я просто немного простыла.

— Мы не могли вас добудиться, миледи, — ответил он ровным тоном. — И кошки волновались.

— Опять кошки, — по привычке хмыкнула я и тут же закашлялась, чуть не расплескав по постели горячее питье.

Марка, свернувшаяся клубочком у меня в ногах, подняла голову и вопросительно мяукнула. Неловко наклонившись, я погладила мягкую шерсть, и кошка успокоенно задремала снова. Лиса дрыхла на соседней подушке.

Барон, дождавшись, пока я с горем пополам выпью отвар, отстранил горничную и присел прямо на кровать.

— Как вы себя чувствуете, дорогая? — Он взял меня за руку и обеспокоенно заглянул в лицо.

— Сносно, — созналась я, прислушавшись к своим ощущениям. — Только жарко очень и ужасная слабость.

Фицуильям ласково сжал мои пальцы и поднялся.

— Выздоравливайте, Маргарита. Донал, пойдем.

Начальник стражи, как всегда невозмутимый, послушной тенью скользнул за ним. Только напоследок бросил на меня странный — встревоженный? — взгляд.

Я обессиленно упала на подушки и прикрыла глаза…

Повторно вынырнуть из липкого сна меня заставил возмутительно бодрый голос:

— Ну, что тут у нас? Милочка, помогите же мне!

— Да, доктор, — прошептала Бетти.

Потом к коже прижалось что-то ужасно холодное, отчего я дернулась и возмущенно захрипела.

— Все в порядке, миледи! — некоторое время спустя заверил меня незнакомый тип в белом халате поверх костюма, вооруженный стетоскопом и золотым пенсне. — Хрипов в легких нет. Я пропишу вам лекарство и навещу через день. Я прихватил с собой готовые микстуры, так что скоро вам должно стать легче. Милочка, если вашей хозяйке станет хуже, непременно звоните мне. Тотчас же. Вы поняли?

Кажется, не так он был уверен, что я скоро пойду на поправку, как пытался это показать. Впрочем, мне было слишком плохо, чтобы об этом задумываться…

Почти весь день я проспала. Точнее, провалялась в постели, временами проваливаясь в какое-то усталое беспамятство и приходя в себя, только чтобы выпить лекарства. К вечеру мне стало совсем плохо. Начался сильный насморк, и в очередной раз я проснулась оттого, что мне не хватало воздуха, он почему-то казался горячим и противным. Перед глазами все плыло.

— Вот так будет лучше, — удовлетворенно заметил подозрительно знакомый женский голос, и отвратительный запах усилился.

— Миссис Скотт, но доктор… — робко возразила стерегущая мой покой Бетти.

— Коновал! — презрительно охарактеризовала свекровь. — Ты что, перечить мне вздумала?!

Неужели она почтила меня визитом, чтобы лично справиться о здоровье? Скорее, пожалуй, переживала о возможном наследнике.

— Нет, что вы, миссис Скотт! — испугалась Бетти и, прихватив со столика грязную посуду, сбежала от греха подальше. Только дверь хлопнула.

Свекровь, не чинясь, присела в кресло рядом со мной и вынула из кармана флакончик. Тщательно отсчитывая капли — даже губами сосредоточенно шевелила, — набулькала сколько-то вонючего зелья в стакан с водой и поднесла к моему рту.

— Маргарита, дорогая, тебе нужно это выпить!

От приторно-заботливого голоса меня передернуло. Сегодня она выглядела особенно моложаво, была слегка подкрашена и надушена розовым маслом.

— Нет, спасибо, — ответила я, стараясь почти не разжимать губ.

Иначе, чего доброго, силком этой гадостью напоит.

— Ну-ну, что за капризы? — тоном любящей мамочки проворковала она, и мне стало страшно. — Ты же не хочешь, чтобы с ребеночком что-то случилось?

Уберите отсюда эту кошмарную женщину! Она хочет меня отравить, а я слишком слаба, чтобы обороняться!

— Я не беременна, — прошипела я сквозь зубы, и была вознаграждена ее вытянувшимся лицом.

— Как?!

— Вот так. — Я развела руками. — Между нами ничего не было. Кстати, вас не смущает, что тут две кошки?

— А? Что?

— У вас же аллергия, — напомнила я насмешливо. — Разве вы не должны кашлять, хвататься за горло и все такое?

— Хороший вопрос, — прокомментировал стоящий на пороге барон. За его плечом скалой возвышался Донал, а за спиной пряталась Бетти.

Надо же, какая умница! Сообразила, кого звать на помощь.

— Я… приняла лекарство! — нашлась свекровь.

Ложь прозвучала жалко. Барон поморщился.

— Хоть сейчас признай, что выдумала это, чтобы я не таскал домой зверушек!