Наука и проклятия

— Полезайте, — приказал он, к чему-то прислушиваясь.

Чем я только думала, когда согласилась на эту авантюру?!

Саркофаг действительно оказался пуст. Внутри него лежала только подушечка, на которой покоилась драгоценная тиара в виде венка из уже опостылевших мне роз.

— Скорее! — Донал легко закинул меня внутрь и задвинул крышку.

Сам-то он как?!

Я тихо зашипела и поерзала, стараясь улечься поудобнее. Внутри шевельнулся беспричинный страх — как выбираться, если что?! — но я усмирила его усилием воли.

Все-таки переоценила я свои нервы, сейчас они, кажется, натянулись и звенели от напряжения. Вдобавок никак не удавалось уместиться так, чтобы не трогать тиару. В конце концов я плюнула и, молясь, чтобы та не оказалась еще одним артефактом, напялила ее на голову. Затаила дыхание… Гром не грянул, паленым не запахло. Если эта штука и была магической, то до поры до времени предпочла никак себя не проявлять.

Снаружи раздались крадущиеся шаги, вынудив меня замереть и притаиться. Звуки доносились удивительно отчетливо, хотя их должна была приглушать каменная плита. И еще — темнота внутри вовсе не была непроглядной, откуда-то проникали тонкие лучи света. В гробу были зачем-то проделаны дырочки, не иначе как для доступа воздуха. Неужели тут часто живые бывают? Ну и ну.

Что же, смерть от удушья мне не грозила, можно спокойно наслаждаться спектаклем. Лежать, правда, холодновато, так что надеюсь, что представление не затянется.

— О-о-о, — заговорил Адам, и в его голосе послышались насмешка и тщательно скрываемая растерянность. — Какие люди! Выходит, это все-таки была ловушка?

Голос его походил на разбавленный мед. Вроде бы сладко, но чувствуется фальшь.

— Да, — согласился Донал обманчиво мягко. — И ты в нее попался.

Адам несколько принужденно рассмеялся.

— Чушь. Я ведь о ней догадался, так что это не в счет.

— Прекрасно, — одобрил Донал равнодушно. — И что ты будешь делать теперь? Ты же не думаешь, что я позволю тебе испортить артефакт? Кстати, как ты собирался это сделать?

Адам молчал, по-видимому подбирая аргументы.

— Слушай, давай договоримся? — предложил он наконец. — Ты не станешь мне мешать, а я взамен тебя отпущу, когда стану бароном. Мне надо всего-то пять минут, намазать эту штуку кое-чем — и все. По рукам?

Донал не отвечал так долго, что я занервничала.

— Почему ты решил, что мне это интересно? — выговорил он словно через силу.

Адам хохотнул.

— Да брось! Я же все понимаю. Фиц держит тебя на коротком поводке, но он слабак.

— С чего ты взял? — равнодушно поинтересовался Донал.

— С того, что он посадил тебя, как собачку, сторожить эту цацку, — Адам, рисуясь, похлопал по крышке гроба, а я испытала не самые приятные ощущения, — потому что сам струсил. Побоялся даже заранее провериться, знал, что старая шлюха его нагуля…

Он страшно захрипел. Ах, как жаль, что в гробу не додумались сделать смотровое окошко!

— Сопляк, — сказал Донал совершенно спокойно. — Отдавать мне приказы может только законный барон. Так что прикуси свой грязный язык.

Язык прикусила и я. Так вот почему он был так уверен в происхождении Фицуильяма!

— Ну ладно, ладно, — просипел Адам. — Отпусти!

Судя по звуку, он кулем упал на каменный пол.

— Псих! — Он сплюнул.

— Добавить?

— Н-нет. — В голосе Адама проскользнули нотки страха, но он тут же взял себя в руки. — Слушай, ну чего ты хорохоришься? Правда, что ли, хочешь служить этому слизняку? Он же до старости будет держаться за мамочкину юбку!

Тут я была в чем-то с Адамом согласна. Все беды Фицуильяма именно от того, что он вовремя не дал маме укорот. Хотя он хороший человек, добрый, любит животных, а что слишком покладистый, так есть недостатки и похуже. И сдается мне, что теперь-то Фицуильям сделает кое-какие выводы.

— Как ты сюда попал? — осведомился Донал ровно. — Кто тебя впустил?

— Тебе какое дело? — огрызнулся Адам, поняв, что договориться не удастся. — С какой стати я должен тебе что-то рассказывать?

Резонный вопрос. Вот только Донал вовсе не собирался уламывать Адама.

— Ты на моей территории, — напомнил Он, хмыкнув. — Если хочешь уйти отсюда живым…

Повисла пауза.

— Да ладно. — Голос Адама дрогнул лишь на мгновение. — Хватит угрожать, не на того напал. Я же Скотт, я имею право сюда прийти. Ничего плохого я не сделал, так что убери руки, ты, слуга!

Глухой звук удара. Всхлип.

— Сейчас я тебя обыщу, — пообещал Донал похолодевшим тоном. — Отберу то, с помощью чего ты собирался сломать артефакт, и предъявлю полиции.

Адам грязно выругался.

— Руки убери! — прохрипел он, кажется, сплюнув. — Тебе все равно никто не поверит!

Еще один глухой удар. Жалобный стон.

С перепугу — Донал же его прибьет! — я рывком отодвинула крышку и села.

Донал держал Адама за грудки, из носа того бежала кровавая юшка. Мужчины обернулись на звук, и… у Адама вырвался сиплый не то стон, не то клекот. В его вытаращенных глазах читался животный ужас.

— Зато мне поверят, — пообещала я громко.

— И нам! — хором отозвались бесплотные духи, выныривая из стен.