Наука и психическое здоровье (книга 2) (ЛП)

Мы установили четкие отличия между «человеком» и «животным». Эти отличия следует рассматривать как отличия высшего порядка, так как термины «человек» и «животное» применяются к абстракциям высшего порядка. Мы обнаруживаем, что «человек» посредством невежества и неадекватных с.р может копировать животных в своих нервных реакциях. Подобное копирование проявляется либо в виде остановившегося развития, либо в виде регрессии. Работая с терминами «сознание» и «бессознательность», мы открыли общее и человеческое содержание для человеческого «сознания»; а именно, «осознанность абстрагирования». Это приписывание общего содержания упраздняет широкую область «бессознательного», и тем самым дает возможность противодействовать остановившемуся развитию, инфантилизму, регрессии. , везде, где это возможно. Вводится проблема создания структуры языка, подобного на текущий момент той структуре событий, который он отображает. Завоевания науки внедряются в повседневную жизнь через применение этого нового языка. Эта структура является общей как для науки, так и для языка, и представляется тесной связью между наукой и человеческой жизнью. Массы получают простое структурное и семантическое средство адаптации.

Теория психического здоровья должна обратиться к проблемам «истины», «лжи», «подавления», . Поскольку основной пользой от этой теории является способствование достижению наиболее эффективной работы нервной системы путем устранения расстраивающих ее семантических факторов, «настроений», доктрин. , нужно исследовать то, какой эффект могут оказать ложные (или подавленные) утверждения на работу нервной системы.

Например, если мы видим что A, B и C приводятся в порядке A, B, C, подобные абстракции низшего уровня запускают циклы нервной системы, соответствующие увиденному порядку. Если мы видим порядок A, B, C, а утверждаем ложно, что порядок выглядит как C, B, A, это утверждение также приводит к неким циклическим нервным потокам. Очевидно, что при этом в работе данной системы возникнет некий конфликт и расстройство. Если мы допускаем ошибку, тут ситуация другая. Скажем, множество наблюдателей определенно установило, что данный порядок выглядит как A, B, C. Новый наблюдатель по ошибке выдает порядок как C, B, A. Его нервные потоки соответствуют этой ошибке, и когда он делает истинное утверждение о том, что он видел C, B, A, это утверждение также связано с соответствующими нервными потоками, и никакого конфликта или расстройства между соответствующими нервными потоками не возникает. Увиденное и доложенное соответствуют друг другу.

Легко сделать вывод, что ошибки и намеренная ложь имеют разные механизмы. Ошибка, которая приводит к субъективно истинному, но объективно ложному утверждению, не порождает нервно-расстраивающих факторов. Намеренно ложные утверждения о фактах связаны с семантическими конфликтами и расстройствами в функционировании нервной системы. Подобным образом «подавленный» материал приводит к постоянному наличию конфликтующих нервных потоков. Нервная энергия тратится на конфликты и борьбу, в то время как она требуется для конструктивных целей.

В научной работе имеются подобные же проблемы. Мы собираем различные абстракции низшего порядка и потом делаем о них абстракции высшего порядка. Когда эти два различных порядка абстракций структурно отлично соответствуют друг другу, мы удовлетворены и наслаждаемся полученной гармонией. Если они конфликтуют, мы ощущаем тревогу. Часто ученые тратят годы или даже жизни на то, чтобы сформулировать абстракции высшего порядка, которые не имеют структурного конфликта с низшими абстракциями. Тогда они чувствуют удовлетворение. Ученым хорошо известно ощущение «умственной» боли и дискомфорта. Творческая работа происходит благодаря такому дискомфорту. Нетворческие люди не переживают ничего подобного, но также и не создают ничего важного.

Проблемы структуры, корректного символизма, оценки, построения абстракций высшего порядка, которые структурно были бы подобные абстракциям низшего порядка. , должны обрести нейрологическую важность и исследоваться с этой точки зрения. Ученые должны постараться исключить эти ненужные конфликты. Те, кто не ощущает конфликтов, могут, тем не менее, оказаться настолько вовлеченными в них, что у них просто не остается свободной нервной энергии на то, чтобы преодолеть это. Некоторые такие попытки делаются эмпирически в семантической терапии. Психиатр старается обнаружить и устранить семантический конфликт, тем самым высвобождая нервную энергию, которую можно направить на полезную работу.

На уровне вида и страны, политические и экономические системы. , основанные на лжи и подавлении истины, должны приводить к дисбалансу работы нервной системы у людей.