«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 05 (12)

Следующий период византийской истории — Комниновский, названный так по имени правящей императорской династии. Он вновь отмечен многочисленными внешнеполитическими проблемами, которые, однако, решаются довольно успешно. Алексей Комнин, первый и наиболее известный представитель династии, пришел к власти в 1081-ом году, когда взлет могущества Византии, наблюдавшийся в Македонскую эпоху, уже сошел на нет. Империя вновь оказалась в кольце врагов. С востока наступали турки-сельджуки. Говорят, что в первые годы правления Алексей Комнин мог видеть их владения с балкона своего дворца. Проникшие в XI в. в Средиземное море норманны закрепились в Южной Италии и Северной Греции. Имея великолепный флот и неумеренные аппетиты, они постоянно угрожали Константинополю с Запада. На севере, на Балканах, поднимало голову болгарское освободительное движение, принявшее вид религиозной ереси — богомильства. И без того нелегкое положение усугублялось сложными отношениями с европейским Западом. За несколько десятилетий до начала Комниновской эпохи произошел официальный разрыв Восточной и Западной церквей, и набиравшие в Европе силу римские папы плели интриги против Восточно-Римской империи.

Европейцы часто обвиняли Алексея Комнина в коварстве и отсутствии рыцарских качеств. Тем не менее, ему удавалось одерживать победы не только на переговорах, но и на поле боя. К началу 90-х годов Алексей Комнин, умело играя на противоречиях своих врагов, отбил натиск сельджуков, норманнов и печенегов и подавил беспорядки внутри страны. Но только на пятнадцатый год своего правления, ставший также годом Первого крестового похода, ему в полной мере пришлось использовать свой талант политика.

Для Западной Европы XI век стал временем, когда она, наконец, сложилась в единое культурное пространство, временем консолидации и, как следствие, резкого противопоставления себя всему остальному миру, в особенности миру арабо-мусульманскому. Это настроение нашло свое воплощение в испанской Реконкисте и, еще более явно, в крестовых походах в Святую Землю. Идея крестовых походов приобрела большую популярность по многим причинам, кроме уже названых. Не последнюю роль тут сыграло желание дальновидных западных политиков убрать из Европы взрывные (или, как сказал бы Л.Н. Гумилев, излишне пассионарные) элементы, привыкшие жить набегами и грабежами, предоставив им широкое поле деятельности на Востоке. Формально крестоносцы не были врагами Византии, более того, они выступали как союзники против общих врагов — арабов и турок. Но союзники эти были такого рода, что их хорошо было иметь друзьями, но нехорошо соседями. Когда войско крестоносцев проходило через Балканы, чтобы в Константинополе переправиться в Малую Азию, императору было о чем беспокоиться. Значительную часть крестоносцев составляли исконные враги Византии — сицилийские норманны, создатели государства, которое по замыслу римских пап должно было подорвать могущество еретической Восточной Римской империи и занять ее место в Средиземноморье. Первый крестовый поход, помимо прочего, затевался в расчете на то, что ослабленная, нуждающаяся в помощи империя примет невыгодные условия союза и займет подчиненное положение. Западноевропейские политики недооценили Византию. Ее нежелание торопиться с какими бы то ни было обязательствами они приписывали лишь стремлению поторговаться. Когда, прибыв в столицу империи, вожди крестоносцев воочию увидели ее возросшее могущество, это было для них полной неожиданностью. Многие из них стали вассалами Алексея. Задуманный как способ подчинить Византию союз реально послужил к ее пользе. Руками крестоносцев под власть императора были возвращены ранее утраченные восточные территории.