Наука логики

В таком случае необходимость рассматривать в логике идею жизни основывалась бы на обычно признаваемой необходимости трактовать здесь о конкретном понятии познания. Но эта идея выдвинула себя здесь в силу собственной необходимости понятия. Идея, в себе и для себя истинное, есть по существу своему предмет логики; так как сначала ее следует рассматривать в ее непосредственности, то она должна быть постигнута и познана в той определенности, в которой она есть жизнь, дабы рассмотрение ее не было чем-то пустым и чуждым определений. Здесь можно было бы лишь отметить, насколько логический взгляд на жизнь отличается от воззрения на нее других наук; однако здесь не место говорить о том, как толкуют жизнь нефилософские науки, а следует лишь указать, чем отличается жизнь как категория логики – как чистая идея – от природной жизни, рассматриваемой в философии природы, и от жизни, поскольку она связана с духом. – Первая как жизнь природы есть жизнь, поскольку она вытолкнута в сферу внешнего существования, жизнь, которая имеет своим условием неорганическую природу и в которой моменты идеи выступают в виде многоразличия действительных образований. Жизнь в идее не имеет таких предпосылок, которые даны как образы действительности; ее предпосылка – понятие, как оно было рассмотрено: с одной стороны, как субъективное, а с другой – как объективное понятие. В природе жизнь являет себя как высшая ступень, достигаемая природой в ее внешнем существовании благодаря тому, что она перемещается в себя и снимает себя в субъективности. В логике же именно простое внутри-себя-бытие достигло в идее жизни своей поистине соответствующей ему внешней проявленности; понятие, выступавшее раньше как субъективное, есть [теперь] душа самой жизни; оно есть импульс, который опосредствует для себя свою реальность через объективность. Когда природа, беря исходным пунктом свою внешнюю проявленность, достигает этой идеи, она выходит за свои пределы; ее конец имеет бытие не как ее начало, а как ее граница, в которой она сама себя снимает. – Точно так же моменты реальности жизни не получают в идее жизни образ внешней действительности, а остаются заключенными в форму понятия.

В духе же жизнь являет себя, с одной стороны, как противостоящая ему, с другой – как положенная единой с ним, а это единство – как вновь порожденное исключительно им. А именно, жизнь следует брать здесь вообще в собственном смысле этого слова – как природную жизнь; ибо то, чтó называют жизнью духа как духа, есть его отличительное свойство, противостоящее просто жизни; говорят ведь и о природе духа, хотя дух есть не нечто природное, а скорее противоположность природе. Стало быть, жизнь как таковая есть для духа, с одной стороны, средство – в этом случае дух противопоставляет ее себе; с другой – он живой индивид, и жизнь есть его тело; в-третьих, это единство его с его живой телесностью порождается из него самого как идеал. Ни одному из этих соотношений с духом нет дела до жизни как категории логики, где ее не следует рассматривать ни как средство какого-то духа, ни как его живое тело, ни как момент идеала и красоты. – Жизнь в обоих случаях – жизнь как природная и жизнь как соотносящаяся с духом, – имеет определенность своей внешней проявленности; в первом случае благодаря своим предпосылкам, которые суть другие образования природы, во втором же случае благодаря целям и деятельности духа. Идея жизни сама по себе свободна и от объективности, служащей предпосылкой и условием, и от соотношения с этой субъективностью.