Наука логики

Формируя себя внутри самого себя, живой индивид тем самым вступает в напряженные отношения к своей первоначальной предпосылке и противопоставляет себя как в себе и для себя сущего субъекта объективному миру, выступающему в качестве предпосылки. Субъект есть самоцель, понятие, имеющее в подчиненной ему объективности свое средство и свою субъективную реальность; тем самым он конституирован как в себе и для себя сущая идея и как то, чтó по существу своему самостоятельно, по сравнению с чем выступающий в качестве предпосылки внешний мир имеет лишь значение чего-то отрицательного и несамостоятельного. В своем самоощущении живое существо обладает этой уверенностью во в себе сущей ничтожности противостоящего ему инобытия. Его импульс есть потребность снять это инобытие и сообщить себе истину указанной уверенности. Индивид как субъект есть прежде всего лишь понятие идеи жизни; его субъективный процесс внутри себя, в котором он живет за счет самого себя, и непосредственная объективность, которую он полагает как естественное средство соответственно своему понятию, опосредствованы тем процессом, который соотносится с целиком положенной внешностью, с безразлично находящейся рядом с ним объективной целокупностью.

Этот процесс начинается с потребности, т. е. с того, что живое, во-первых, определяет себя, тем самым полагает себя как подвергшееся отрицанию и этим соотносится с другой по отношению к нему, безразличной объективностью, но что оно, во-вторых, так же не утрачено в этой утрате самого себя, сохраняет себя в ней и остается тождеством равного самому себе понятия; тем самым оно импульс к полаганию для себя указанного другого по отношению к нему мира как равного понятию, к снятию этого мира и к объективированию себя. Вследствие этого самоопределение живого имеет форму объективной внешности, а ввиду того, что оно в то же время тождественно с собой, оно абсолютное противоречие. Непосредственное формирование есть идея в ее простом понятии, сообразная с понятием объективность; как такое оно от природы хорошо. Но так как его отрицательный момент реализует себя в виде объективной особенности, т. е. так как каждый из существенных моментов его единства сам по себе реализован в виде целокупности, то понятие раздвоилось, придя к абсолютному своему неравенству самому себе, а так как понятие есть в равной мере абсолютное тождество в этом раздвоении, то живое есть для самого себя это раздвоение и обладает чувством этого противоречия, каковое чувство есть боль. Вот почему боль есть преимущество живых существ; так как они суть существующее понятие, то они действительность, обладающая такой бесконечной силой, что внутри себя они отрицательность самих себя, что эта их отрицательность имеет бытие для них и что они сохраняют себя в своем инобытии. – Если говорят, что противоречие немыслимо, то [нужно сказать], что скорее в боли, испытываемой живым [существом], противоречие есть даже действительное существование.

Это расщепление живого внутри себя, принятое в простую всеобщность понятия, в чувствительность, есть чувство. С боли начинаются потребность и импульс, составляющие переход к тому, чтобы индивид, будучи для себя своим отрицанием, в такой же мере становился для себя также тождеством, – тождеством, данным только как отрицание указанного отрицания. – Тождество, имеющееся в импульсе как таковом есть субъективная достоверность самого себя, на основе которой индивид относится к внешнему себе, безразлично существующему миру как к явлению, как к действительности, лишенной в себе понятия и несущественной. Этот мир должен получить в самом себе понятие только через субъект, который есть имманентная цель. Безразличие объективного мира к определенности и тем самым к цели составляет его внешнюю способность быть соответствующим субъекту; какие бы еще спецификации объективный мир ни имел в самом себе, его механическая определимость, недостаток свободы имманентного понятия составляют его бессилие сохранить себя перед лицом живого. – Поскольку объект выступает по отношению к живому прежде всего как безразлично внешнее, он может механически воздействовать на него, но тогда он действует на него не как на живое; поскольку же он находится в отношении к живому, он не действует как причина, а [лишь] возбуждает его. Так как живое есть импульс, то внешнее доходит до него и входит в него, лишь поскольку оно уже само по себе есть в нем; поэтому воздействие на субъект состоит лишь в том, что субъект соответствующим образом находит представившееся ему внешнее; если оно и не соответствует его целокупности, оно должно соответствовать по крайней мере некоторой особенной стороне в субъекте, а возможность этого заключена в том, что субъект именно как действующий внешним образом есть некоторое особенное.