Наука мудрости

Как сказал один из опрошенных в ходе исследования, посвященного выгоранию среди работников здравоохранения: «Временами происходящее заставляло меня серьезно нервничать и выводило из равновесия, например в первый раз, когда умер мой пациент. Я паниковал, злился, горевал, но я боролся с этими чувствами — ведь это непрофессионально! Все вокруг, казалось, нормально справляются, из-за этого мне было еще хуже, я чувствовал себя полным неудачником, слабаком, который не создан для такой работы» [28].

Получается, что важная составляющая мудрости — знание того, когда и как вы сами — и ваши действия — влияете на получение информации, которой пользуетесь в формировании суждений и принятии решений. Кого вы не слышите? Почему окружающим трудно сказать вам правду? Не являются ли усилия, потраченные на самый дорогой вам проект, причиной того, что он выглядит привлекательней тех, которые вы не балуете вниманием?

Звуки молчания

Мы все бывали в такой ситуации. Ведущий совещания или собрания предлагает: «Давайте выскажемся по кругу, узнаем, что думает каждый». Результат часто обескураживает: вместо свободного обмена идеями круг вопросов для обсуждения резко сужается. Разнообразие высказанных мнений в таких случаях ограничивается двумя процессами — сознательным и непреднамеренным.

Во-первых, часто включается самоцензура. Люди стараются не задевать чужие интересы, и в результате мысли, идущие вразрез с общим мнением, обычно не озвучиваются, и члены группы могут начать молчаливо поддерживать идеи, с которыми не согласны. В крайних случаях это может кончиться отстаиванием позиций, которые на самом деле люди не разделяют («Я согласен со всем, что сказал уважаемый коллега из бухгалтерии...»). Этот тип самоцензуры особенно характерен для ситуаций, когда ставки высоки и членам группы хочется уверенности, которую обеспечивает атмосфера единодушия. В этих ситуациях складывается особое групповое единомыслие, «группомыслие», давление, препятствующее эффективному решению ради достижения консенсуса.

Ирвинг Джанис, социальный психолог и один из первых исследователей группового принятия решений, автор термина «группомыслие», утверждал, что именно такого рода социальному давлению мы обязаны некоторыми из самых провальных решений в американской политической и военной истории. В этот перечень можно включить игнорирование возможного нападения японцев на Перл-Харбор, попытку свержения правительства Фиделя Кастро (высадка в заливе Свиней в начале 1960-х), решение о начале войны во Вьетнаме в конце того же десятилетия [29]. Комитет по разведке сената, изучавший решение администрации президента Буша ввести войска в Ирак в 2003 году, отметил группомыслие как одну из причин просчетов администрации в оценке сведений о разработке Ираком оружия массового поражения. По мнению комитета, обсуждения, предшествовавшие вторжению, «демонстрировали несколько аспектов группомыслия: рассмотрение слишком малого числа альтернатив, избирательный сбор информации, принуждение к внутригрупповому конформизму и воздержанию от взаимной критики». Это сужение фокуса анализа настолько распространено, что у военных есть для него собственное название — «инцестуальный резонанс» (incestuous amplification). Журнал Jane’s Defence Weekly определяет его как тенденцию, при которой «человек слушает только тех, кто уже демонстрирует полное единодушие, тем самым подкрепляя устоявшиеся мнения и создавая ситуацию, особенно чреватую просчетами» [30].

В критически важных обсуждениях, как, впрочем, и при выработке не столь судьбоносных решений, формирование преждевременного консенсуса усугубляется менее осознаваемым процессом. В какой-то момент члены группы неосознанно начинают обсуждать информацию, которой владеют все, в ущерб информации, уникальной для каждого из них [31]. Предположим, Боб знает многое об истории разработки нового продукта, как и об объеме соответствующего рынка, однако знает очень мало о его технических характеристиках. Предположим, что Челси знает многое и об истории продукта, и о технических характеристиках, но не знает, какое место на рынке он может занять. Велика вероятность, что Боб и Челси подробно обсудят тему, хорошо им знакомую, — историю продукта, но не воспользуются возможностью узнать друг у друга что-то новое. Об информации, известной всем, проще разговаривать, потому что она дает общую тему для обсуждения, кроме того, эти разговоры часто создают на совещании приятную атмосферу.