Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель эго

Значительный массив данных с использованием разных методов визуализации показывает, что зеркальные нейроны есть не только у обезьян, но и у людей. Однако у человека эта система, по-видимому, более обобщенная и не зависит от конкретных взаимодействий между объектом и эффектором, а следовательно, может представлять куда больше видов действий, чем у обезьян. В частности, недавно были открыты системы зеркальных нейронов, которые могут вызвать схожий эффект на эмоции, боль и другие телесные ощущения. Так, после просмотра изображений печальных лиц человек склонен считать себя грустнее, чем был до просмотра, а после показа счастливых лиц — счастливее. Эмпирические данные из разных источников указывают, что, наблюдая за выражением эмоций со стороны других людей, мы симулируем их с помощью тех же нейронных сетей, которые активируются, когда мы сами чувствуем и выражаем эти эмоции⁵. Например, определенные участки островковой доли коры, активирующиеся в присутствии отвратительного запаха, активируются также и при виде чужого лица, выражающего отвращение. Общее представление чувства отвращения активируется в мозгу и тогда, когда мы испытываем его сами и когда наблюдаем у других. Параллельные наблюдения были сделаны относительно страха в миндалине⁶. Примечательно, что наша способность распознавать конкретное чувство в другом человеке может быть ослаблена или отключена блокировкой соответствующей части системы зеркальных нейронов. Например, предполагается, что определенные участки вентрального стриатума базальных ядер необходимы для распознавания гнева; пациенты, у которых эти участки повреждены, плохо определяют сигналы агрессии от других. Если блокировать эти участки фармакологически (нарушив дофаминовый обмен), человек может распознавать другие эмоции, но гнева больше не узнает⁷. Гнев покидает тоннель эго, он более не является частью социальной действительности. Сходные наблюдения сделаны относительно чувства боли. Недавние эксперименты с применением фМРТ (функциональной магнито-резонансоной томографии) показали, что определенные области коры больших полушарий мозга, такие как передняя поясная кора и внутренняя островковая область, активны, когда мы испытываем боль и когда видим кого-то другого, испытывающего боль⁸. Любопытно, что активируется при этом только эмоциональная часть системы боли, но не часть, связанная с чисто сенсорными аспектами. И это вполне понятно, поскольку сенсорными ощущениями мы ни с кем поделиться не можем. Мы не способны передать режущее, пульсирующее или жгучее сенсорное качество боли, но способны к эмпатии в отношении эмоций, которые она вызывает.

Другие опыты с помощью методов визуализации показали, что те же принципы применимы и для других телесных ощущений. Некоторые высшие области соматосенсорной коры активируются и при наблюдении за кем-то, к кому прикасаются, и при самом прикосновении. Вновь наблюдается, что невозможно поделиться непосредственно сенсорным качеством, связанным с активацией первичной соматосенсорной коры, однако высшие области телесного эго активируются как при прикосновении, так и при наблюдении за прикосновением к другому. Похоже, что в основе этих новых эмпирических открытий лежит объединяющий принцип: некоторые слои нашей я-модели служат мостами в социум, поскольку способны прямо соотносить абстрактное внутреннее описание происходящего с нами с тем, что происходит с другими.

Конечно, межсубъективность касается не только тела и эмоций. Свою роль играет и мышление. Формы эмпатии, основанные на рассуждении, вовлекают другие области мозга — в частности, вентромедиальную префронтальную кору. Во всяком случае, открытие зеркальных нейронов помогает понять, что эмпатия представляет собой природное явление, развивавшееся шаг за шагом по ходу биологической эволюции. Сначала мы выработали я-модель, необходимую для интеграции сенсорного восприятия с телесными действиями. Затем я-модель стала осознанной, и в тоннеле эго родилось феноменальное Я, позволяющее избирательнее и пластичнее осуществлять глобальный контроль над телом. Это был шаг от естественной воплощенной системы, использующей собственный внутренний образ как целого, к системе, которая еще и осознает этот факт⁹. Следующим шагом стало то, что Витторио Галлезе, коллега Риццолат-ти по Парме и ведущий исследователь в этой области, назвал «воплощенной симуляцией»¹⁰. Для понимания чувств и целей других людей мы симулируем их на модели собственного тела в мозге.