Наука о небесных кренделях

…– Мама? Я не смогу заснуть. Как спать без двери?! – детским голосом сказала Мурка. – А вдруг придет… ну, кем ты меня в детстве пугала? Бармалей, Бабайка, Волчок-серенький бочок.

Я никогда не пугала Мурку, пугать детей Бабайкой неинтеллигентно, я даже не знаю, кто такой Бабайка… другое дело Бармалей.

Объяснила Мурке, что в жизни все познается в сравнении и все бывает: дверь, бывает, есть, а бывает, нет, сегодня нет. Мы должны вести себя как английская великосветская семья в романах и сериалах: что бы ни случилось, они соблюдают традиции, переодеваются к обеду, а у Андрея есть спальник.

– Я выйду к обеду в спальнике.

– Залезь в спальник и вообрази себя туристом под открытым небом… комары, мошки, мухи цеце… ГОЛУБИ, Мура.

Мурка истерически боится голубей: возможно, голуби, как птицы Хичкока, олицетворяют в ее сознании глубоко вытесненную боязнь одиночества, а возможно, в детстве голубь нагадил ей на голову.

Мурка содрогнулась – ужас! Согласилась, что все познается в сравнении, что ночевать без двери в спальнике – это еще не ужас.

…Набрала в Яндексе «Можно ли задержать человека на три дня?», прочитала ответ: «Задержка на три дня еще не означает, что вы беременны».

Вот если бы мне, как Алисе, летящей вниз по кроличьей норе, предложили на выбор синюю таблетку и красную! Принимаешь синюю таблетку – просыпаешься в своей постели и история заканчивается, принимаешь красную – история продолжается и ТЫ УЗНАЕШЬ, КАК ГЛУБОКО ВЕДЕТ КРОЛИЧЬЯ НОРА. Синюю, конечно, я выбираю синюю!

Суббота, 29 марта. Метафизические муки

Мне снилось, что у меня день рождения. Во сне мне исполнилось лет семь, не больше девяти, потому что подарки были: немецкая кукла блондинка в голубом платье с добрым лицом, немецкая кукла брюнетка в красном платье с капризным лицом, пластмассовый заяц, розовый, и еще один заяц, плюшевый в синих штанах.

Проснулась я от того, что Андрей смотрел на меня. Андрей – дома. Как будто мне в том, вчерашнем нереальном мире действительно предложили на выбор синюю и красную таблетки и кто-то здравомыслящий во мне торопливо протянул лапки к синей таблетке. Конечно, синюю! Но кто-то во мне, искатель приключений, авантюрист, подумал: кино остановилось в самом захватывающем месте, когда преступник подливает яд, или в другом самом захватывающем месте…Лев Евгеньич и Савва Игнатьич спали со мной, Лев Евгеньич в ногах, Савва на подушке. Меня немного тошнило, болела голова, – сотрясение мозга хорошо лечится сном, но не сразу все вспоминаешь. Марфа!

– Мяу, – сказала я, не открывая глаз, – мурр… Мне снились куклы и зайцы. Дай мне конфету, можно две, прямо в рот. Марфа у нас? Позови Марфу.

– А где у тебя конфеты? – ответил Андрей не своим голосом.

Это не Андрей, это Ирка… «А где у тебя конфеты?» – спросила Ирка.

…В спальню вошли: Никита, Алена с судками, Илья, замыкала колонну Мурка с Таксом на руках. Встали у моей кровати. С лицами. Ведь у меня сотрясение мозга. Мне показалось, это уютная ситуация, как будто моя мама с Викиной мамой озабоченно обсуждают мои гланды.

– Я собрала одежду, – сказала Мурка, – свитер голубой, свитер розовый, твои теплые колготки, твое лыжное белье. Говорят, там очень холодно.

Где там? Где Мурка собирается кататься на лыжах в моем белье? Когда я засыпала, был конец марта. Я – Рип ван Винкль, проспала целую вечность?

– Есть новости, – сказал Илья с видом главы знатного рода, объявляющего «мы разорены, нам нужно переехать в небольшой коттедж».

Новость первая. Пока я лечилась сном, был суд.

Суд? Суд…СУД?! Я просила синюю таблетку! Я не просила красную!

Был суд. По закону человека могут задержать на три дня, через три дня суд решает, выпустить или посадить в тюрьму. До суда было задержание, а теперь – арест. Марфа арестована по обвинению в участии в преступной группировке по продаже наркотиков под руководством Андрея. Марфу перевели в Кресты. Нанятый Мурой адвокат сказал: настораживает, что суд провели так быстро, значит, это кому-то нужно. Марфу могут держать в тюрьме, пока идет следствие: два дня, два месяца, год, сколько угодно. Адвокат сказал: главное было вытащить Марфу сразу.

– Дерьмо собачье, а не адвокат! – рявкнул Никита.

– Он хороший адвокат! Он проспал суд! Может человек проспать?… – кричала Мурка.

Мурка всегда кричит, когда чувствует себя виноватой. Но она не виновата. Никто не виноват: была ночь, у нас было сотрясение мозга, мы заплатили адвокату. Мы не знали, что у нас есть всего несколько часов! Если бы знали, мы бы… а что мы бы?…

…Свитер голубой, свитер розовый, колготки, лыжное белье – в белье из полартека не замерзнешь на горе при любом морозе. Там очень холодно. В камере.