Наука о преданности воле Божией

Порадовался я о том, что Господь Бог сподобил Вас приобщения Св. Таин, и приношу Вам поздравление мое с сею милостию Божиею! А об искушении Вашем в разсуждении сомнения в любви других к себе, сожалею; ибо Вы этим обнаружили свой недостаток в смирении, которое если бы было внутри, то оное и шепнуло бы Вам: да стоишь ли ты того, голубушка моя, чтоб все были внимательны к тебе и любили бы тебя? Горделивое сердце ответит на сие: очень стою! А смиренное ответит: ей, не стою! Посему дай Бог Вам час добрый, при всяком требовании своем так себе говорить: я, Господи, несмь сего достойна! А меня прошу простить за сие ради Христа; глаголю бо, и не творю!

Итак, возлюбленное чадо мое, не огорчитесь Вы на меня за то, что я одною рукою поглаживаю Вас по головке за все доброе, а другою - деру за ушко за все недоброе, а вместе с сим прошу быть уверенными и проч. Недостойный И. Антоний.

267

На прежния письма Ваши ответил Вам одним моим письмом, и послал оное чрез почту в половине Апреля, но оное с другими удержано в Московском почтамте; а посему жалею, что оное своевременно не получили Вы, и доведены были до ропоту на Бога, и на меня - неключимаго раба; что заметил я из последняго Вашего письма к Матери Н. Н., где писали, что у Бога просили Вы себе смерти, что меня и удивило и огорчило! Христос Спаситель наш повелел в молитве своей к Богу Отцу просить: Отче наш, не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго! А Вы, по глубокому глупомыслию своему, гордыне и крайней нетерпеливости, просите себе неугоднаго Богу; и когда малейшие комары пищанием своим наносят тревогу и выводят из терпения, то лев, рыкающий и ищущий безпрерывно погибели нашей, какой страшной муки и терзания душе не причинит? Чего ни одна мужественная душа вынести не в силах. Посему-то Христос Спаситель наш и учит нас смиренно умолять и упрашивать Бога Отца, чтобы не ввел во искушение и избавил от лукаваго! Я по состраданию своему к Вам, советую глупомыслие свое исповедать отцу духовному, и попросить от него епитимию во исцеление мрачной души своей. Вы еще мысленно упрекаете меня в том, что я имею силу и время писать письма к другим, а не к Вам! Но Вам известно, что я с Вами знаком 20ть лет, и в свое время писал к Вам писем более, чем к другим: но переменило ли это Ваше внутреннее состояние на лучшее, того не знаю? Ибо многократно замечал Вас в тревожном состоянии по своему духу, в нетерпеливости, в ропотливости на все, в раздражительности, и в забытии данных Вами обетов пред св. Евангедием все терпеть Бога ради и ничего не искать; все это забыто! Хотя бы недостаток этот дополнить смирением, но и оное едва ли имеете? Вот готов бы, кажется, я убогий передать Вам, возлюбленное чадо, всю внутреннюю тишину свою и мир и радование о Господе; но не знаю будет ли оным место у Вас, поелику и священники ежедневно мир всем от Бога возвещают, но только в смиренных душах оный почивает! Если я неправду Вам говорю и Вас тем огорчаю, то великодушнаго прощения Вашего смиренно испрашиваю и с сердечною любовию моею к Вам навсегда остаюсь благожелательным богомольцем Вашим-недостойный Игумен Антоний.

18 Мая 1860 г.

268

Мое письмо было для Вас вином на раны, а Ваши письма были для меня елеем утешения; ибо из оных заметил я, что Вы совет мой выполнили, т. е. тяжкой грех свой исповедали отцу своему духовному, и приняли от него епитимию во исцеление своей души, и тем оказали послушливость свою Самому Христу Богу, рекшему: Слушаяй вас, Мене слушает, чем премного Вы меня обрадовали, за что нижайше Вам кланяюсь. Простите и будьте благодушны и здоровы, чего от души желает Вам богомолец Ваш недостойный И. Антоний.

11 июня 1860 г.

269

Внимательно прочитывая письма Ваши, и видя в оных безпрерывное скорбение Ваше и горькия слезы, я с сердечною болезнию воображаю, что видно нелегко Вам, что так горько плачете? что почти вся жизнь проходить в одних огорчениях, и в печали? Хотя бы мне послал Господь такия горькия слезы, да плачу мою душу, юже зле погубих! Притом и я с своей стороны не мало прибавляю Вам слез молчанием моим. Но когда бы я к другим не писал, то Вам, может быть, легче бы было переносить безмолвие мое? Но, кажется, это не замедлит! Ибо я теперь не живу, а отживаю свой век! Мне очень сожалительно, что Вы мало имеете усердие прочитывать внимательно Отеческия книги, тогда не пожелали бы ничьих писем читать. Но что делать, у каждаго больнаго свой вкус; иному самая лучшая и питательная пища не нравится, а с нетерпением просит себе тертой редьки с квасом, а если откажут, то и плакать. Впрочем, ради Христа, простите Вы меня.

9 Декабря 1861 г.

270

Святый Угодниче Божий, и новый многоболезненный и многострадальный Иоанне, И возлюбленный о Господе брат мой!

Мир ти! Возмогай, спасайся и радуйся о Господе!