Наука о войне (о социологическом изучении войны)

Столь же условную победу одержали в 1809 г. австрийцы над Наполеоном под Асперном. Хотя в результате этого сражения Наполеону и пришлось отвести большую часть своих войск, переправившихся через Дунай, обратно, тем не менее «победитель» его — эрцгерцог Карл — настолько сам «разбился», что не только не помешал этой обратной переправе, но даже не смог оттеснить французских арьергардов, зацепившихся на северном берегу Дуная.

Вот почему можно установить, что для сражений второй половины XVIII и всего XIX века пределом наибольшей моральной упругости войск, после которого они не способны уже к победе, являются кровавые потери в 25 %.

Насколько противоречит этот вывод обыденному представлению о непобежденных войсках, дравшихся до последнего человека! «Слова Полибия, — пишет Ардан дю Пик в своем классическом психоанализе сражения у Канн, — большая часть осталась на месте, защищаясь доблестно до последней крайности — освящены задолго до Полибия; побежденные утешаются мыслью о своей храбрости, а победители никогда не оспаривают их. К несчастью, цифры налицо»[117].

Рассматривая взаимоотношения кровавых потерь победителя и побежденного, Отто Берндт пишет: «В Семилетнюю войну, так же как и в войнах Наполеона, победитель терял убитыми и ранеными меньше, чем побежденные (для Семилетней войны — 14 % и 19 %, для Наполеоновских войн — 12 % и 19 %). В больших же войнах второй половины XIX столетия проценты кровавых потерь победителя и побежденного сравниваются. В первую половину франко-прусской войны 1870–1871 гг. — процент потерь у победителя даже превышает таковой у побежденного (немцы — 10 %, французы — 9 %). В войну 1866 г. взаимоотношение остается еще прежним — 7:9, но это обусловливается большим качественным превосходством прусского ружья, иначе же это соотношение оказалось бы подобным тому, которое установлено для 1859 г. (8 % победитель и 8,5 побежденный). Таким образом, можно считать верным предположение, что в современных войнах, при равном вооружении сторон, победитель будет нести в среднем, по крайней мере, такие же кровавые потери, как и побежденный».

Факт одержания победы стороной, понесшей большие относительно кровавые потери, нежели побежденный, приводит Отто Берндта к заключение что воздействие потерь на сражающуюся армию имеет не столько материальное, сколько моральное значение. «Моральный эффект равного процента потерь для каждого из сражающихся далеко не одинаков. Те же размеры потерь подавляют дух одного и вызывают более быстрый процесс морального разложения нежели у другого, а тогда этот другой и становится победителем…

Факт, что одинаковые потери в различных условиях обстановки действуют по-разному, есть последствие многообразных причин. Прежде всего — боеспособность войск, затем — физическое и моральное состояние войск ко времени боя, искусство и мудрость полководческого управления, срок времени, в течение которого понесены потери, наконец — формы боя (наступление или оборона), меньшая или большая устойчивость и энергия командования… все эти данные обуславливают моральный эффект потерь, а следовательно, влияют на положительный или отрицательный исход боя.

В сложном переплете многочисленных частных успехов и неудач частных боевых столкновений, из которых неизбежно складывается большое сражение, воздействие потерь в различных частях одной и той же армии не будет одинаково — и весы судьбы долго будут колебаться. Но по мере того, как этот чрезвычайно сложный комплекс частных боевых столкновений начинает принимать все более и более однородный характер, стрелка весов начнет склоняться все более определенно на одну из сторон циферблата; на поле сражения для каждого из врагов это выразится в общем движении колебавшегося до этой поры фронта — вперед или назад, и начнет обрисовываться победа или поражение.

Перечисляя данные, обуславливающие способность войск выдерживать большой процент потерь, мы поставили на первом месте их боеспособность. Можно считать не подлежащим спору, что в отношении способности переносить потери войсковые части представляют собой великое разнообразие. В то время как одна часть даже после большого процента потерь продолжает оставаться боеспособной, другая — дойдя до этого же уровня потерь, является разбитой. Отборные войска, ударные единицы выдерживают гораздо большие потери, нежели войска низших категорий. В этом отношении очень показательно следующее: в первый период франко-прусской войны 1870–1871 гг., когда сражались только регулярные войска, средний (для обеих сторон) процент потерь в сражениях этого периода измеряется числом 9,5, во второй же период этой войны, когда на французской стороне дрались почти исключительно наскоро сформированные ополчения, упоминаемый нами процент падает до 3-х. Сражения у Коморна и Темешвара в войну 1848–1849 гг. против венгерских инсургентов^{33} вызывают тоже очень маленький средний процент кровавых потерь, а именно: 1,5. Другие примеры только подтверждают это правило.