Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина

В нашем разуме мы можем удержать множество возможных историй, подобно тому как Мид продемонстрировал, что каждое открытие о настоящем предполагает другое прошлое, которое к этому настоящему привело. Но существует ли смысл, в котором вселенная имеет несколько возможных частей (или будущих) это куда более сложный вопрос. Мы утверждаем, что популяризация принципа квантовой неопределённости, в частности многомировой модели в этом вопросе сбивается с толку. Утверждается, что вселенная разветвляется в каждой точке, где принимается решение, тогда как мы считаем, что люди могут представлять различные причинно-следственные цепочки событий, различные истории, поясняющие каждое возможное настоящее и будущее.

Антонио Дамасио написал три книги: «В поисках Спинозы», «Ошибка Декарта» и «Чувство Того, что Происходит». Они являются популярным обобщением всего того, что нам известно о важных способностях нашего мозга. Он пояснил эти открытия, так что теперь мы можем воспользоваться различными экспериментальными техниками и «посмотреть как думает мозг» и увидеть как различные участки мозга участвуют в том, что мы чувствуем по отношению к тому, о чём мы думаем. Нам свойственно забывать, что наш мозг постоянно взаимодействует с нашим телом, которое обеспечивает мозг гормонами определяющими наше состояние в долгосрочной перспективе, так и химическими веществами изменяющими наше настроение для сиюминутных модуляций наших чувств и намерений, управляющих нашими мыслями.

Согласно написанному в этих книгах, результат обладания мозгом, который мы считаем своего рода румпелем, на который постоянно воздействуют встречные ветры, случайные штормы, дожди и теплому солнцу, которое дарит на спокойный деньки, это то что мы развили серию воспоминаний с различными эмоциональными оттенками. Или результатом наличия мозга, который мы понимаем в виде автомобильного руля или педалями газа и тормоза, но на маршрут которого влияют изменяемые долгосрочные цели (Давай поедем в гостиницу, а не снова к тётушке Джейни), дорожные знаки и другие участники движения, является то, что мы развили серию воспоминаний с различными эмоциональными оттенками. Или каждый из нас имеет личную историю, которую мы внутренне объясняем чувствами, подкреплёнными эмоциональными воспоминаниями, так что мы развили серию воспоминаний с различным чувствами.

Дамасио привнёс эмоциональные смешения в то, как мы сами думаем о собственных намерениях, выборах, других людях, воспоминаниях и возможных планах. Он утверждает, что это именно «для этого» и существуют эмоции, и большинство психологов сейчас согласны, что эмоционально окрашенные воспоминания являются эффектом наличия мозга, чьё взаимодействие с телом окрашивает эмоциями воспоминания и намерения.

Мы привычно считаем, что реальная физическая история, и в частности социальная история, устроены так же как и наши собственные личные истории, события в которых отмечены как «плохие» или «хорошие». Но это совсем не так. Неправильно думать, к примеру, о Большом Взрыве, как о взрыве бомбы или фейерверка, который можно наблюдать снаружи. Вся суть метафоры Большого Взрыва, в том, что в момент рождения вселенной никакого «снаружи» не было. Возможно, мы склонны представлять рождение вселенной как своё собственное рождение (или даже зачатие).

Настоящая история, всё то, что произошло после Большого Взрыва, опирается на бесчисленное накопление крошечных последовательностей причин и следствий. Как только вы начинаем думать о том, на что похожа любая из этих последовательностей отдельно от контекста, который ей управляет, мы теряем нить причинно-следственных связей. Это бурлящее море процессов проявлений и исчезновений, где ни одна причинно-следственная связь не может быть изолирована, иногда называют «Муравьиной Страной». Это название отражает три особенности: бурление, явно бесцельная активность муравьёв, которая в совокупности заставляет всю колонию работать. Метафорическая тётушка Хиллари к книге Дугласа Хофштедера «Гёдель, Эшер, Бах», которая представляла собой разумный муравейник и узнавала о приближении своего знакомого муравьеда по тому как запаниковали образующие её муравьи. И конечно, муравей Легтона, простая автоматика с клетками, которая демонстрирует то, что даже если нам известны все правила, которые управляют системой, то всё поведение всё равно не может быть предсказано никаким другим способом, кроме как соблюсти эти правила и посмотреть что получится. А это, по мнению большинства людей, не является предсказанием.