Наука Плоского мира. Книга 3. Часы Дарвина

Дарвин еще раз обвел взглядом сияющее внутреннее убранство Невозможной горы. Думминг заметил, его внимание к деталям – клетке перепончатокрылых осьминогообезьян, которые теоретически могли проскользить по навесу целые сотни ярдов, Phaseolus coccineus giganticus[78], которая сохраняла чистоту сорта только тогда, когда можно было найти возможное применение стеблю высотой в полмили… и всяким животным повсюду, многие из которых находились в стадии сборки или разборки, но все равно оставались живыми среди легкого тумана святости.

– Мистер, э-э, Тупс, я бы сейчас хотел… вернуться домой, пожалуйста, – произнес побледневший Дарвин. – Это все очень… познавательно, но мне все же хотелось бы вернуться.

– Ох уж эти люди, вечно куда-то торопятся, – расстроился бог. – Но, надеюсь, я хоть немного вам помог, мистер Дарвин?

– Конечно, вы в самом деле помогли, – мрачно ответил тот.

Бог проводил их к выходу из пещеры. Жуки кружили облаком позади него.

– Заходите еще, – сказал он, когда они стали спускаться на тропу. – Буду рад…

Его прервал такой громкий шум, будто все шарики мира лопнули в один миг. Шум был протяжным и исполненным тоски.

– О нет! – произнес бог эволюции и поспешил вовнутрь. – Только не киты!

Всю дорогу к пляжу Дарвин молчал. А когда они проходили мимо колесной черепахи, скособочившись наворачивающей круги, он молчал еще сильнее. Когда Думминг позвал Гекса, молчание стало вовсе оглушительным. Когда они возникли в Главном зале, его молчание – не считая краткого крика при перемещении, – стало еще и заразительным.

Собравшиеся волшебники переминались с ноги на ногу. Их гость источал темную ярость.

– Как прошло, Тупс? – прошептал Чудакулли.

– Э-э, бог эволюции был в своем репертуаре, сэр.

– Да? Ну, хорошо…

– Я очень сильно хочу проснуться от этого кошмара, – неожиданно произнес Дарвин.

Волшебники уставились на него, трясущегося от ярости.

– Хорошо, сэр, – спокойно сказал ему Чудакулли. – Мы поможем вам проснуться. Погодите минутку.

Он поднял руку, и их гостя вновь окружило голубое мерцание.

– Джентльмены, прошу вас.

Он подозвал к себе остальных старших волшебников, и те сгрудились вокруг него.

– Можем ли мы вернуть его обратно, стерев все воспоминания о том, что здесь случилось, верно? – спросил он. – Мистер Тупс?

– Да, сэр. Гексу это по силам. Но, как я уже говорил, вмешиваться в его разум было бы неэтично.

– Ну, мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь здесь думал, что это неэтично, – строго заявил Чудакулли. Он обвел всех взглядом. – Возражения есть? Прекрасно. Видите ли, я поговорил с Гексом и хотел бы кое-что оставить в его памяти. Все-таки мы перед ним в долгу.

– Неужели, сэр? – спросил Думминг. – А от этого не станет хуже?

– Я хочу, чтобы он знал, ради чего мы все это проделали, – пусть хотя бы на одну секунду!

– Ты уверен, что это хорошая идея, Наверн? – спросил профессор современного руносложения.

Аркканцлер засомневался.

– Нет, – ответил он. – Но это моя идея. Так что мы так и сделаем.

Глава 24 Нехватка сержантов

Что такого особенного было в викторианской Англии, что послужило причиной ее прогресса и обилия изобретений и новшеств? Чем она отличалась от России, Китая и остальных стран, где XIX век, судя по всему, характеризовался застоем – когда накапливалось богатство, но ощущалась нехватка среднего класса из инженеров, морских офицеров, духовных лиц, ученых? Мы не ожидаем получить на это простой ответ, в виде единственной хитрости, которая была открыта в викторианской Англии, но оставалась неизвестной в других странах. Это удовлетворило бы врожденное человеческое желание найти тонкую цепь причинных связей, но, как мы уже убедились, история устроена иным образом.

В то же время нельзя было бы считать удовлетворительным простое перечисление частных причин – таких, как Ост-Индская компания; великолепный хронометр Гаррисона, обогативший Британскую империю и давший возможность знатным семьям без особого риска отправлять своих младших сыновей в дальние уголки Империи, откуда они возвращались мудрыми и богатыми; квакеры и другие инакомыслящие сектанты, к которым англиканская церковь относилась вполне терпимо; последователи Лунного общества, в том числе Королевское и Линнеевское общества; колледж подмастерьев; парламент и видимость демократии, благодаря которой из младшей аристократии, вернувшейся в Империю, чтобы основать, например, мелкую фабрику в Манчестере, возник средний класс; ремесленники, которые переезжали в города, чтобы найти там приличную работу. Этот список можно было продолжить, сделав его раз в десять длиннее – впрочем, в большинстве случаев мы не уверены в подлинной причинной связи этих событий. Но даже будь в нем таких «причин» раз в десять больше, нам все равно пришлось бы далее ссылаться на них как на «все вышеперечисленное».