Наука Плоского мира. Книги 1-4

У него есть две разновидности. Слабый антропный принцип утверждает, что Вселенная должна быть способна произвести на свет существ, подобных нам, так как в противном случае некому задавать всякие неудобные вопросы будет просто некому. Сильный антропный принцип утверждает, что Вселенная в определенном смысле была создана для нас. Мы не просто случайный побочный продукт; мы это истинная цель ее существования. В 1986 году Джон Барроу и Фрэнк Типлер написали довольно внушительную и узкоспециальную монографию «Антропный космологический принцип» («The Anthropic Cosmological Principle»). В ней обсуждалась точка зрения, согласно которой некоторые аспекты нашей Вселенной по сравнению с неисчислимым множеством потенциально возможных альтернатив чрезвычайно точно приспособлены к возникновению жизни. На данный момент многие ученые и большая часть специалистов в области космологии, по-видимому, разделяют эти взгляды.

Проблему можно наглядно продемонстрировать на простом примере. Возьмите блестящий металлический стержень и острый нож. Положите стержень на острие ножа и попытайтесь его уравновесить. У вас ничего не получится. Если центр масс стержня не находится точно над кромкой лезвия, то стержень сначала сдвинется с места, а затем соскользнет с ножа и упадет на землю.

Жизнь это равновесие на острие космического ножа.

Говоря менее образным языком: законы природы настроены тончайшим образом. Стоит изменить любую из фундаментальных констант даже на незначительную величину, и хрупкий круговорот жизни станет невозможным. Оказавшись в одном микроне от космического совершенства, человечество потеряет равновесие.

Эта человекоориентированная точка зрения на Вселенную идет рука об руку с человекоориентированной точкой зрения на самих людей. Забудьте обо всех странных и чудесных пришельцах, заполонивших научную фантастику и живущих в водородно-гелиевой атмосфере газовых гигантов или в мире леденящего холода, настолько удаленном от своего солнца, что температура едва ли поднимается выше абсолютного нуля. Все намного проще. Реальные инопланетяне обязательно будут похожи на нас. Они будут жить на каменистой планете с океанами и обилием атмосферного кислорода; планета обязательно будет находиться на нужном расстоянии от своего солнца. Планете потребуется сильное магнитное поле, чтобы защититься от радиации, крупный компаньон вроде нашей Луны, чтобы стабилизировать ось вращения, и газовый гигант наподобие Юпитера, чтобы защитить ее от комет.

Инопланетное солнце тоже должно быть особенным. На самом деле, оно будет удивительно похоже на наше. Не только своим спектральным классом, общей формой, размером, типом ядерных реакций, но и своим местоположением. Солнце не должно находиться вблизи спиральных рукавов галактики, поскольку процесс формирования звезд порождает огромное количество излучения, а большая часть звезд образуются как раз в спиральных рукавах. С другой стороны, как видно на примере нашего Солнца, оно не может располагаться слишком далеко. Более того, инопланетное солнце должно находиться в достаточной близости от галактического центра, чтобы тяжелых элементов хватило для формирования планеты с каменистым ядром, и в то же время достаточно далеко, чтобы избежать воздействия интенсивного излучения, которое уничтожит жизнь.

Точнее, углеродные формы жизни, похожие на наши вот только никакой другой жизни быть не может. Углерод это уникальный элемент; он образует сложные молекулы, необходимые для построения живых существ. На его свойства опираются утверждения о том, что жизнь в любом месте Вселенной должны быть похожа на земную. Однако в космическом порядке вещей вероятность существования углерода довольно мала. Он существует лишь благодаря удивительно точному соответствию между энергетическими уровнями ядерных реакций, протекающих внутри звезд. Так что звезды уникальны, а причина тому жизнь.

Впрочем, не только звезды. Уникальна вся наша Вселенная, которая, благодаря тонкой настройке, приспособлена к существованию жизни. Основополагающая физика, лежащая в основе всех явлений нашей Вселенной, зависит примерно от тридцати фундаментальных констант чисел, характеризующих силу тяготения, скорость света, атомные силы и так далее. Эти числа возникают в фундаментальных законах природы, в теории относительности и квантовой механике, и нет, по-видимому, никакой математической причины, которая бы объясняла, почему эти константы имеют именно такое, а не иное значение. Это «регулируемые параметры» ручки приборной панели, которые бог-творец мог (-ла, — ло) выставить на любое значение, какое Он/Она/Оно пожелает. Но расчеты, что характерно, показывают: если бы любая из этих констант хотя бы немного отклонилась от своего настоящего значения, то не только жизнь стала бы невозможной, а не было бы ни планет, на которых эта самая жизнь могла бы поселиться, ни звезд, которые предоставили бы ей необходимую энергию, ни даже атомов, из которых состоит материя.