Наука Плоского мира

Столь радикальной перестройке должны были предшествовать более простые шаги. Ключевым из них, ведущим к совершенному человеческому мозгу, стало возникновение гнезда. До того детеныши были сильно ограничены в своих поведенческих экспериментах: каждый раз, когда ты пытался затеять новую интересную игру, тебя пожирал питон, то есть инициатива всегда оказывалась наказуема. В удобном и относительно безопасном гнездышке метод проб и ошибок не обязательно смертелен. Такое гнездо позволяет тебе играть, а именно в игре исследуется фазовое пространство возможных поведенческих образцов и находятся новые, иногда весьма полезные стратегии. Следующим шагом явилось изобретение семьи, стаи и племени, то есть группы особей с общим поведением, склонных защищать друг друга. У сурикатов, одного из видов мангустов, племенная структура довольно сложна, и они по очереди выполняют опасную работу часового.

Люди превратили эту тактику в глобальную стратегию: взрослые тратят немалое количество времени, сил, еды и денег на воспитание детей. Интеллект – это не только причина, но и следствие этой распространенной стратегии.

Печально, что Декан не уловил связи между семейной жизнью и интеллектом. Он пытался воспитывать и обучать приматов, что называется, в лоб, выводя на доске «КАМНИ», а в их крошечных мозгах крутилось одно: СЕКС. Симпатии множества школьных учителей будут на стороне Декана, но ему стоило бы понять, что сексуальная связь – это главный фактор семейной жизни людей, а семейная жизнь, в свою очередь, порождает интеллект.

Прототипами декановских «озабоченных» приматов являются бонобо. Они ведут крайне беспорядочную половую жизнь, занимаясь сексом во всех тех случаях, когда мы обошлись бы улыбкой, дружеским кивком или рукопожатием. Самки бонобо, как бы между делом, занимаются сексом с десятками самцов и других самок; самцы ведут себя аналогично. Взрослые вовлекают в сексуальную активность и детенышей. Причем все это происходит в совершенно непринужденной манере, а в итоге помогает укрепить общественные связи в племени. По крайней мере, в случае бонобо это, кажется, работает.

По меркам ортодоксальной человеческой морали, шимпанзе обыкновенные также ведут беспорядочную половую жизнь, хотя, вероятно, не в большей степени, чем многие люди. Пары самцов и самок скрываются из виду на несколько дней, потом образуются новые пары… Люди же надеются подобрать себе пару на всю жизнь (иными словами, «пока не надоест»), и дело тут в огромных усилиях, которые они вынуждены тратить на воспитание детей. Секс способствует укреплению связи между родителями и повышению их доверия друг к другу. Может быть, именно поэтому люди, даже находясь в пожилом возрасте и не уделяя сексу достаточно много времени, воспринимают внебрачные связи как предательство, но склонны, несмотря на это, принимать заблудшего партнера обратно в семью.

Так что неудивительно, что секс так прочно засел в наших мозгах, ведь и мозги сформировались благодаря сексу. Декан должен был оставить приматов в покое, пусть бы занимались своими делишками, а там и интеллект не за горами… Всегда нужно рассуждать в терминах Глубокого Времени. Торопиться нам некуда.

Глава 43 У‑ук, или Космическая одиссея

РИНСВИНД СИДЕЛ В ТЕМНОМ УГОЛКЕ ФАКУЛЬТЕТА ВЫСОКОЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ МАГИИ. В помещении было пустынно. Новость о том, что в самое ближайшее время Проект будет закрыт, уже распространилась, и волшебники всем скопом двинулись на обед.

Круглый мир вращался в своей защитной сфере, в пространстве, которое по понятным только волшебникам причинам внутри было куда больше, чем снаружи.

– Бедная старая бойня, – произнес он, обращаясь к Круглому миру в целом. – Тебе не оставили ни единого шанса, да?

– У‑ук, – раздалось хрюканье из другого угла комнаты. Ринсвинд обернулся и увидел Библиотекаря, смотревшего в вездескоп.

– Смотри-ка, они схватились за палки, – сказал Ринсвинд, разглядывая группу косматых приматов. – Вот только какая им от этого будет польза?

– У‑ук?

– Ящерицы приделывали к палкам заостренные раковины. Ну, и где они теперь? Лично я их не вижу. С крабами та же история. Даже кисель пытался что-то такое соорудить. А еще там были какие-то зверюги, похожие на медведей, выглядевшие очень многообещающе. Но все это не имело никакого значения. Просто в одну из зим снег вдруг забывает растаять, и прежде, чем ты очухаешься, ледяной пласт толщиной в две мили давит тебя в лепешку. Или вот: ты любуешься забавными огоньками в небе, а в следующий момент – уже сидишь в кипящей воде. – Ринсвинд устало покачал головой. – А место все равно довольно миленькое. Разноцветное такое. Особенно удались горизонты, если, конечно, к ним привыкнуть. Скука, время от времени перемежаемая смертью.

– У‑ук? – поинтересовался Библиотекарь.

– Да, они немного на тебя похожи, – ответил Ринсвинд. – А вот ящерицы в массе своей напоминали Казначея. Случайное совпадение, полагаю. В конце концов, все на что-нибудь похоже. Как вверху, так и внизу.

В высокой траве позади обезьяньей стаи затаился кто-то жилистый и сильный.