Наука раскрытия преступлений

Купили пистолет? Поздравляю! Теперь надо обязательно пройти хороший курс, часов этак 45, а то и 60, то есть 15–20 уроков. Служба в армии какой бы то ни было страны поможет вам только в том случае, если вы там служили в спецназе. Это в принципе иной опыт. Профессионалом по окончании курса вы не станете, но грамотный инструктор научит вас многим базовым вещам: что такое тактическая позиция, как стрелять на ходу, из-за укрытия, с колена, лежа, лежа на спине, по движущейся мишени, что делать при осечках, как и когда быстро менять магазин, и т. д. Если курс действительно стоящий, то туда может войти и стрельба из движущегося автомобиля, и стрельба на звук, в темноте, в автобусе, в ресторане или ином общественном месте. В США и Израиле такие курсы есть, а вот в Европе с ее законодательством подобная программа может только присниться.

Есть один критический вопрос, который подробно и не один раз обсуждается в процессе обучения. Когда наступает он — тот самый главный момент, когда надо без колебания выстрелить не по мишени, а в человека?

Как уже говорилось, лишь «когда существует реальная, ощутимая угроза жизни тебе или другим людям и нет никакой иной возможности ее предотвратить». Таков закон. Но толкований у закона много, а решение надо принять в считаные доли секунды. Да или нет, да или нет?!

Часто приходится слышать от владельцев оружия, мол, не дай бог мне оказаться в ситуации, когда придется стрелять! Если это про вас, то вас плохо учили. Колебания и сомнения уместны, но только до того, как на уровне подсознания принято решение вытащить пистолет. Это очень трудное решение, очень. Суды не прощают объяснений типа: «Мне показалось, что у него оружие», «Он бросил в меня камень», «Их было много, а я один». Ни в коем случае нельзя грозить оружием, демонстрировать его. По израильскому закону такие действия приравниваются к использованию оружия. На моей памяти люди были осуждены за применение оружия даже в тех случаях, когда в их машины палестинские террористы бросали камни и «коктейли Молотова». Камень бросили? Бросили. Уехать мог? Мог. Так чего стрелял? Вот так и развлекаются безнаказанно вечерами несчастные арабские детишки 10–17 лет.

Ну что? Вам всё еще хочется купить пистолет? Или продадите имеющийся и на вырученные деньги сходите с женой в хороший ресторан? Но проблема в том, что, продав, снова окажетесь без оружия.

Интервью с К. — ведущим экспертом-баллистиком отдела криминалистики

— К., мы познакомились очень давно, в то время, когда ты проходил интенсивный курс боевой стрельбы в одной группе с моей женой. Как ты и просил, твое имя в книге упомянуто не будет, но некоторые аспекты своей биографии ты разрешил раскрыть.

— Спасибо за понимание. Я приехал в Израиль 30 лет назад из небольшого по российским понятиям провинциального города, где успел окончить местный университет по специальности «машиностроение».

— Ты уже долгие годы работаешь в Лаборатории оружия и баллистической экспертизы. Многие сотрудники отдела за это время поменяли специальности, перешли в смежные области. Чем вызвано в твоем случае такое завидное постоянство?

— Ответ прост: любовью к оружию и сознанием того, что я приношу пользу на своем месте. Да и тебе ли задавать такой вопрос? Ты сам 25 лет занимался одной темой. И мы оба знаем, что в криминалистике опыт — это всё.

— У тебя обширный круг увлечений: ныряние с аквалангом, стрельба из пистолета и из лука, фехтование. Я что-то забыл?

— Забыл. Прыжки с парашютом и игра «Что? Где? Когда?».

— Как ты находишь время на всё это? Ведь ты тяжело и много работаешь, занимаешься наукой и учишься в аспирантуре.

— Просто я научился не тратить время попусту. Как ты знаешь, я не пью, не хожу в бары, не болтаюсь в курилках, не разговариваю часами по телефону и не знаю, что такое лень и хандра.

— Что, по-твоему, кроме профессиональных навыков и опыта, главное в работе эксперта?

— Абсолютная честность, скрупулезность и желание во что бы то ни стало довести каждое дело до конца. Если хочешь, назови это «синдром бульдога»: вцепился в проблему — не отпускай. И еще, конечно, гибкость мышления, способность сказать себе: «Протокол требует сделать так-то и так-то, но это — тупик. Попробуем зайти с другой стороны, а уж потом будем объяснять начальству, почему отступили от протокола».

Глава 28 Маленькие предметы — много работы

Как вы думаете, какие предметы чаще всего попадают на стол криминалиста для дактилоскопической экспертизы? Однозначного ответа на данный вопрос нет. Всё зависит от географии и профиля подразделения. Так, эксперты, занимающиеся в южном регионе Израиля делами относительно «низкого профиля» — кражами, взломами, угонами автомобилей (по-английски это называется volume crime), — чаще всего приносят с мест преступления куски защищающих от солнца пластиковых ставней, которые преступники приподнимают, пытаясь проникнуть в квартиры через окно. В холодных странах таких ставней нет.