Наука Ренессанса. Триумфальные открытия и достижения естествознания времен Парацельса и Галилея. 1450–1630

Труды Везалия особенно впечатляют, вероятно, потому, что они настолько превосходят обычные анатомические опусы, что работы его современников в сравнении сильно проигрывают. Но ученый принадлежал к оригинальному и очень плодовитому поколению, и потому, когда он покинул Падую, университет без труда нашел ему замену, поскольку в Италии было немало достойных анатомов, внесших тот или иной вклад в науку. Один из самых интересных – Эустахио Бартоломео (1520–1574), практикующий римский врач, который – единственный из всех видных анатомов – не был связан с университетом. Его работы нередко были точнее, чем у Везалия, но он публиковался мало. В 1563 году увидела свет его маленькая книжица Opuscula Anatomica, в которой он сравнивал органы человека и животных. В ней автор отметил, что Везалий и многие другие анатомы обсуждали почки животных, а не людей, и указал на различия в венозной системе руки человека, обезьяны и передней конечности собаки. Эустахио также опубликовал анатомию уха. Он планировал большой подробный обзор, но уцелели только иллюстрации, напечатанные в XVIII веке. Среди профессоров анатомии в Падуе был Фаллопий (1523–1562). Его «Анатомические наблюдения» особенно хороши там, где речь идет о женских репродуктивных органах. Другие анатомы Падуи – Реальдо Коломбо и Фабриций из Аквапенденте – занимались физиологической анатомией венозной системы. Анатомия и физиология медленно разделялись, становились отдельными специализированными науками, правда, остались дополняющими друг друга.

В XVI веке существовало и другое, хотя и менее продуктивное направление в физиологии, видным представителем которой был француз Жан Фернель (ум. в 1557 г.). Его труд «Естественные части медицины» (Natural Parts of Medicine, 1542) был смоделирован по «О назначении частей» Галена, так же как Fabrica Везалия создавалась по образу и подобию «Анатомических процедур» Галена. Но Фернель был менее оригинален и недооценивал важность анатомии. Хотя он посвятил первую часть своей книги соответствующему обсуждению анатомических проблем, он явно считал, что врачи обращают слишком много внимания на анатомию и слишком мало – на врачебную практику. Современник писал:

«Я часто слышал, как он заявлял об абсурдности тяжелого труда над книгами по анатомии и изучения простых вещей, не глядя на больного человека и не отыскивая того, что древние описывали о больном. Он настаивал, что гораздо лучше, внимательно прочитав единожды, а потом еще раз какой-нибудь хорошо написанный краткий сборник по анатомии, перейти непосредственно к врачебной практике. Мол, не стоит терять время на приведение в соответствие трудов множества авторов, чьи мнения не совпадают. Сегодня, говорил он, книг по анатомии едва ли не больше, чем больных людей, а травников больше, чем трав»[81].

Этот не слишком вразумительный призыв к эмпиризму и вниманию к нуждам больных людей никоим образом не отвлек Фернеля от следования совершенно неоригинальной концепции деятельности человеческого тела. На словах он подчеркивал необходимость различать функции тела здорового и тела больного, но не смог создать ничего нового – только представить «современную» версию Галена. В этом качестве его книга вполне приемлема для яростных галенистов медицинского факультета Парижского университета.