Наука страсти нежной

Я не стала спрашивать, что мы тут делаем. И так ясно: покупаем куртку.

Я выбралась из машины. День был серым, низкое небо хмурилось и грозило дождем. Но пока не капало, спасибо и на том.

Магазин оказался комиссионным. Я не люблю подержанные вещи, однако смолчала: надоело препираться с Робертом. Мы быстро прошлись вдоль вешалок с верхней одеждой. Роберт вытащил из тесного ряда темно-серую куртку с капюшоном, а я – лакированную уродину фиолетового цвета.

Увидев ее, Роберт покрутил пальцем у виска:

– Поярче выбрать не могла? Чтобы тебя за километр замечали?

– А ты о чем думал, когда мне стрижку присоветовал? С ней меня и так за километр видно.

– Нужно было максимально изменить твою внешность!

– Вот эта курточка и послужит делу конспирации. Ни один человек, знающий меня, не поверит, что в данной фиолетовой оболочке могу находиться я.

Роберт только рукой махнул, – мол, как знаешь! – и оплатил покупку.

И снова дороги, и снова тяжелая дрема, не приносящая отдохновения, в чередовании с пробуждениями, не приносящими радости. В какой-то момент я обнаружила, что Роберт выключил навигатор. Я хотела было задать вопрос… Но сообразила сама: мы достигли местности, которая ему знакома.

Я напрягала глаза, в ожидании указателя, – бесполезно. Сон накатывал, наваливался, подминал под себя, как валун на горном склоне. Я все проспала, пока не услышала голос Роберта. Он говорил по сотовому.

– …в силе? – услышала я.

Не знаю, о чем шла речь, и не слышала, что ему ответили.

– Я не один. С девушкой…. Да, это я и имел в виду. – Он усмехнулся. Похоже, его собеседник сказал какую-то скабрезность. – Ключ, как раньше?

Ключ? То есть какой-то его приятель предоставляет нам квартиру? Неужели такое счастье?

Роберт покосился на меня. Увидел, что я проснулась, и отключил телефон.

– Я договорился о квартире с одним знакомым. Вымоемся и отдохнем. А потом поговорим. Время до того, как тебя объявят в розыск, у нас и вправду еще есть. Ты ведь не каждый день докладывала родителям, что вернулась домой? Исходя из того, что у вас не слишком теплые отношения… Значит, нормально, что ты им не звонишь. А завтра я отправлю им твое письмо, что даст нам дополнительную фору.

Я закрыла глаза. Снова мгновенно провалившись в сон, я очнулась лишь тогда, когда кто-то принялся трясти меня за плечо.

С трудом разлепив веки, я не сразу сообразила, что за мужчина рядом со мной в машине. И что за машина, в которой я нахожусь. А когда сообразила, мне сразу стало неуютно, одиноко и горько.

– Чего тебе? – недружелюбно спросила я.

– Приехали. Вылезай.

Машина стояла перед пятиэтажкой из серого кирпича. Хотя нет, при ближайшем рассмотрении в доме имелось лишь четыре этажа. Таких в Москве то ли вовсе не существует, то ли мне не довелось увидеть. Но мы были явно не в Москве. Не только дом, но и вся улица с низкими постройками, развороченным тротуаром, сараевидным магазином невдалеке с надписью «ПРОДУКТ» – буква «Ы» отвалилась и висела верх тормашками, – все это говорило о том, что мы находимся не в Москве.

Роберт вынул мою сумку с одеждой из багажника и направился к двери подъезда – я за ним.

– Ты в моей квартире ничего не взял, кроме одежды?

Роберт обернулся.

– Взял. Все наличные деньги, которые ты с изумительной беспечностью держишь в ящике письменного стола.

– Потрясающе. Украшения не забыл прихватить?

– Я не вор! Я сделал доброе дело для тебя. И, как ты сама убедилась, одежда тебе уже пригодилась, деньги тоже.

– Не вор? А где же ты тогда научился делать слепки с ключей?

– Ну, я в то время еще подростком был… Это не считается.

Я скептически хмыкнула. Роберт посмотрел на меня с верхней ступеньки.

– Ты девочка из богатой семьи, тебе не понять. А моя семья всегда нуждалась… В начале девяностых все вокруг уже начинали богатеть, и я хотел. Решил пивом торговать, тогда это было доходное дело – по крайней мере для нищего пацана. Однако требовался начальный капитал – сущие копейки на самом деле, однако их тоже где-то нужно найти… И я научился у одного дворового ловчилы шарить по карманам в транспорте. Но это было опасно и малодоходно. И тогда я с другим своим приятелем, ровесником, – нам по тринадцать было! – разработал план. Мы вычисляли более-менее обеспеченного человека, начинали следить за ним, – и как только он оставлял сумку (женщина) или куртку (мужчина) без присмотра, мы делали слепок с ключей. У дружка дядя слесарем работал, он нам объяснил, что нужно для слепка: металлическая пластина, обычный пластилин и немножко подсолнечного масла. Ну, еще целлофановый пакет. Мы быстро насобачились укладываться в минуту. Затем дядя по слепку изготавливал ключи – и все, мы уже в квартире! Не брали ничего, кроме налички. Цацки там всякие, технику, шубы, – нет, это нам не нужно было. Только деньги, чтобы партию пива купить на перепродажу… Потом дело пошло, и больше я никогда ключи не крал. И не смей называть меня вором!

– Да я и не называла… – пожала я плечами.

Мы поднялись на второй этаж. Он нашарил на дверной притолоке ключ и отпер квартиру.