Наука страсти нежной

Звонок в дверь положил конец моим самокопаниям: приехал курьер, привез мой заказ. Я с упоением доставала из картонной коробки карандаши, шероховатые листы и остальные мелочи, любовно раскладывая их на столе, вдыхая знакомый запах дерева и бумаги. Не удержалась – села, взяла простой карандаш и стала набрасывать первый рисунок в будущей серии, которую озаглавила так: «Растрепка собирается на свидание». Сейчас я рисовала только легкий контур, но уже видела картинку в цвете: щечки Растрепки горят, глазки блестят, при этом ее ротик искривлен в нервическом ужасе, потому что ей не удается выбрать платье. Груда вещей растет на кровати, а лицо Растрепки принимает все более отчаянное выражение: ничего ей не подходит, ничего! Да, надо будет нарисовать вот как: она берет в руки очередное платье и мысленно видит себя в нем топ-моделью или актрисой, – можно даже придать легкое сходство с лицами известных актрис. Но потом надевает его и… Ах и ох, реальность далека от воображения! И ростом не вышла, и лишние килограммы есть, – как все (или почти все) девушки, моя Растрепка страдает мнительностью, страхом не приглянуться, быть недооцененной…

Да, и вот наконец она что-то выбирает, очень критически себя осматривает в зеркале, – но делать нечего, идет на свидание… И вдруг мы видим ее глазами парня: королева! И моя глупышка потихоньку оживает, распрямляет плечики, поднимает подбородок, и улыбка расцветает на ее губах… Да, так и сделаю. Пусть по мысли это не ново, даже банально, но в моих зарисовках очень многие женщины узнают себя, свои страхи и комплексы… Потому что они вечные. Оттого, собственно, и банальны…

Я случайно взглянула на часы: батюшки светы!!! А я ведь еще свое платье не выбрала! А мне выходить через двадцать минут! Не причесана, не накрашена – вот уж точно растрепка!!!

Я заметалась по спальне. Нет, я не стану, как моя героиня, примерять платья одно за другим, – я возьму первое попавшееся, тем более что у меня тут их совсем мало…

Нет! Платье обязывает: чулки, туфли на каблуках, макияж… К черту!

Я сбросила платье и натянула светлые джинсы. Так-то лучше. К ним можно и кроссовки. Ладно, надену вот эти симпатяжки-ботиночки из замши, темно-голубые… Новая куртка в тон, а под нее… Так-так-так, – пробежала я глазами по вешалкам, – пусть будет вот эта туника: на фоне цвета слоновой кости бледно-голубые штрихи-ромбики. Шелковый палантин глубокой, темной синевы – отлично смотрится!

Наскоро сделав легкий макияж, – с такой стрижкой, как у меня, особо можно не напрягаться, и так за сто метров заметна, – я, покидав в сумку необходимое, вылетела из квартиры. Забила адрес в навигатор и тронулась в путь.

Кис

Татьяна сумела уговорить Роберта встретиться, и это радовало. Впрочем, она еще не сказала Роберту, что от него потребуется дать как можно более точные описания обоих преступников, и, мало ли, вдруг он по каким-либо причинам откажется. Но Алексей рассчитывал на элементарный здравый смысл обоих: чем быстрее они помогут найти убийц – тем скорее сами освободятся от страха за собственную жизнь.

Он написал Татьяне письмо с подробным перечнем вопросов, на которые Роберту надо будет ответить, чтобы описания получились максимально детальными: и какова форма лба, и как выглядит кромка волос, и каков рисунок бровей, носа и рта, и овал, и, и, и… Сканировал и прикрепил к письму для наглядности несколько вариантов форм лица, которыми пользуются в полиции, чтобы помочь свидетелям составить фоторобот.

В ответ девушка пообещала всё передать Роберту, и в ее интонации Алексею почудилась уверенность, что Роберт все сделает, как надо. Больше того, некоторое тепло, просочившееся через электронные буквы… Стокгольмский синдром, никак? Ну-ну.

От Риты до сих пор ничего не было, и Алексей позвонил жене: сегодня днем он оказался свободен и может провести время с семьей.

Саша, как это частенько случалось, работала над статьей, но, услышав столь редкую весть, обрадованно воскликнула:

– Тогда давай поедем на выставку! А потом поужинаем где-нибудь, мы с тобой уже сто лет в ресторане не были!

Алексей не стал спрашивать, что за выставка. Он не часто ходил с Александрой, но каждый раз попадал на нечто запредельное. «Это нужно чувствовать», – говорили ему. Но его не отпускало единственное чувство: что его держат за идиота. Как и всех остальных, впрочем.

– А малышня с кем останется?

«Малышня» в их семье была представлена четырехлетними двойняшками, Кирюшей и Лизанькой.

– Няня с ними сейчас гуляет, она пробудет у нас до вечера, – ответила Саша, – а на вечер попробую высвистать Анюту. Надеюсь, она сможет прийти.

Аня, студентка, иногда подрабатывала у них бебиситтером.

Александра все быстро организовала, и час спустя они уже входили в здание выставочного зала на Кропоткинской. И здесь Алексея ожидал сюрприз: это оказалась экспозиция эротической фотографии, нашумевшая, даже скандальная. Прекрасно, просто прекрасно! Он сможет перестать думать о деле!